Дверь распахнулась, в комнату вбежал мужчина и повернул ключ. Оглядевшись, он увидел женщину с побелевшим от ужаса лицом, которая начала подниматься из-за стола, стоявшего возле окна
— Не пугайтесь, — попытался он успокоить ее, — я хотел бы спрятаться у вас на некоторое время.
При этих словах мужчина, к своему изумлению, заметил, что выражение ужаса на ее лице сменилось облегчением. Он подошел к ней, и что-то в ее улыбке и в ее манере смотреть из-под ресниц показалось ему знакомым. Женщина села за стол и возобновила прерванную работу.
Он попытался вспомнить, не мог ли он где-либо ее видеть.
— Кажется, я знаю вас! — вскричал мужчина. — Мы раньше не встречались?
Это представлялось маловероятным. Вошедший был высок, широкоплеч, чрезвычайно красив и одет по самой последней моде: темно-синий атласный камзол сидел на нем как влитой, уголки жесткого воротничка упрямо подпирали подбородок, а изысканно завязанный узел белоснежного галстука, должно быть, явился результатом долгой и тщательной работы.
Женщина, работавшая в комнате, — скорее ее можно было бы назвать молоденькой девушкой — выглядела крайне скромно, даже непривлекательно. Волосы были собраны в тугой узел на затылке. Платье, невзрачное и старомодное, сшито из дешевой темной ткани, и ко всему прочему, сначала решил мужчина, она еще и близорука — когда он так неожиданно ворвался в комнату, она сразу же схватила лежавшие на столе очки.
Теперь же создавалось впечатление, что очки ей совсем не нужны. Прежде чем взяться за иголку, чтобы продолжить очень быстро и искусно вышивать платье из бледно-розового крепа, она сняла их.
— Откуда я могу вас знать? — задумчиво проговорил мужчина, так и не дождавшись ответа.
Она подняла на него глаза, в которых блеснул озорной огонек, — необычные глаза, казавшиеся темно-зелеными при свете свечи, освещавшей ее работу.
— Ну, конечно! — воскликнул мужчина. — Ты — Друзилла! Боже мой! Уж тебя я меньше всего ожидал здесь увидеть.
— Это большая честь, что ты узнал меня, кузен Вальдо, — с притворной застенчивостью ответила она.
Маркиз Линч придвинул стул к столу и сел.
— Друзилла, это потрясающе! — вскричал он. — Я часто гадал, куда ты исчезла.
— Папа уехал из Линча после смерти мамы, — ответила Друзилла. — Он поссорился с маркизой.
— А кто с ней не ссорился, — согласился маркиз. — Но куда же вы отправились?
— Так сложилось, что, пока папа не умер, мы жили в Овингтоне, в поместье его светлости, — ответила Друзилла.
— Прими мои соболезнования, — произнес маркиз общепринятые в подобных случаях слова. — Ну, а здесь-то ты что делаешь?
— Я гувернантка младшей дочери ее светлости, — ответила Друзилла.
— Гувернантка! — воскликнул маркиз. — Неужели ты не нашла ничего получше?
Слабая улыбка Друзиллы была не лишена доли цинизма.
— А что еще ты можешь предложить, — спросила она, — для девушки-сироты без денег и связей?
— Но ты могла бы обратиться за помощью к семье, — прервал ее маркиз.
— Папа порвал со всеми родственниками мамы, — объяснила Друзилла. — Он всегда чувствовал, что они презирают его и возмущены его женитьбой на аристократке. Так что у меня нет с ними никаких отношений.
— Чепуха какая-то! — пожал плечами маркиз. — Пусть твой отец и отдалился от них, но ты-то совсем другое дело — ты моя кузина.
— Мы не такие уж близкие родственники, — холодно заметила Друзилла. — Наши бабушки были сестрами, так что ты мой троюродный брат, но ведь это же не кровное родство.
— Как бы то ни было, мы родственники. — Маркиз был непреклонен. — И с тобой надо что-то делать.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — запротестовала Друзилла — И прошу тебя, никому не рассказывай, что я здесь. В настоящий момент меня такое положение устраивает.
— Что значит «в настоящий момент»? — поинтересовался маркиз.
Мгновение Друзилла колебалась, потом тихо проговорила:
— Ситуация не так уж проста, а твое пребывание в классной — вдруг тебя здесь увидят — и вовсе испортит все дело. Ради Бога, Вальдо, ты уже достаточно насмотрелся на меня — уходи и забудь обо всем.
— С чего это? — удивился он. — Кроме того, у меня были веские причины, чтобы прийти сюда.
— Какие? — резко спросила Друзилла, и он заметил, что ее опять охватывает ужас, как тогда, когда он ворвался в комнату.
Внезапно, как бы в ответ на ее вопрос, в коридоре началось столпотворение. За дверью послышались звуки охотничьего рога, мужской хохот и крики «ату!» и «сбежал!», женский визг и топот бегущих ног.
Маркиз заметил, как Друзилла напряглась и замерла, и только изящная ручка нервно теребила ворот платья, как бы стараясь удержать вырывавшееся из груди сердце.
Шум стал удаляться. Вдруг ручку двери резко повернули — кто-то пытался открыть дверь, она трещала под яростным напором. Раздался женский голос:
— Заперто! Его тут не может быть!
И опять звуки рога и крики «сбежал!» пронеслись мимо двери и стали затихать по мере того, как веселая компания удалялась в другой конец коридора.
— Теперь-то ты понимаешь, почему я, как лиса, забился в нору, — улыбнулся маркиз.
— Так это за тобой охотятся? — спросила Друзилла.
— Жребий пал на двоих из нас, — объяснил он, — И оба — завидные женихи. Бог мой, Друзилла, после этого я начинаю сочувствовать лисе, которую травят.
— Зачем же ты пошел на это? — поинтересовалась она.
— А как я мог отказаться? — ответил он. — Они бы из меня лепешку сделали. К тому же я понял, что в подобных ситуациях гораздо проще согласиться на то, что от тебя требуют, а потом сделать все наоборот.
Она рассмеялась.
— Ты, Вальдо, всегда все делал по-своему и никогда не задумывался над тем, что из-за этого могут пострадать другие.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Твои последние каникулы в Линче: после твоего отъезда в Итон меня наказали, так как мячик, которым ты разбил стекло в оранжерее, оказался моим.
— Бедная Друзилла! — голос маркиза был полон сочувствия. — Готов дать голову на отсечение — ты меня не выдала.
— Нет, не выдала, как видишь, — ответила она, — что было довольно глупо. Наследнику простили бы все его преступления, что бы он ни натворил. Про меня такого не скажешь — я была сорванцом, к тому же дочерью приходского священника.
— Что же с тобой сделали? — спросил маркиз.