— Ну что ж, как видишь, майор Стенли ошибся, — ответил герцог. — Я очень рад видеть тебя, Дженкинс. Эй, да что с тобой? — спросил он, заметив ужас на лице своего камердинера.
Но, проследив за его взглядом, герцог с улыбкой понял, что тот рассматривает его грязные сапоги и покрытые пылью и пятнами когда-то белоснежные лосины. Он уже хотел ему сказать, чтобы он так не огорчался, но вдруг до него дошло, что Дженкинс назвал его «ваша светлость». Он обернулся к Вэле, чтобы посмотреть, как она на это отреагировала.
1 Однако девушка, к счастью, не слышала ничего, занятая в этот момент Меркурием. Конь испугался уличного торговца, везущего на ручной тележке множество ярких цветных вертушек и воздушных шариков, трепыхающихся на ветру у него над головой.
Герцог наклонился и тихо сказал Дженкинсу:
— Я все еще инкогнито, поэтому называй меня просто «сэр».
— Хорошо, ваша… сэр.
— Мы направляемся сейчас во дворец архиепископа, — сказал герцог. — Поезжай за нами. Я полагаю, ты приехал сюда на каком-нибудь из моих экипажей?
— Да, я взял дорожную карету, — широко улыбнулся Дженкинс.
Это несколько развеселило герцога, так как он знал, что в его дорожную карету обычно запрягали шестерку лошадей.
Теперь ему стало понятно, каким образом Дженкинс смог добраться сюда раньше него, особенно если учесть, что камердинер ехал по главной дороге и останавливался всего на два-три часа для сна. А что именно так и было, герцог не сомневался, так как хорошо знал своего слугу.
Спросив дорогу и выяснив, что дворец архиепископа расположен в северо-западной части города, они двинулись в путь и уже вскоре оказались перед его воротами.
Сам дворец, построенный на берегу реки Уз в XV веке и затем заново перестроенный после Реставрации, выглядел весьма внушительно.
Когда они подъехали к парадному входу, герцог внезапно подумал, что ужас Дженкинса по поводу его внешнего вида был вполне оправдан. Ему бы сейчас совсем не помешало не только переодеться в чистую одежду, но и принять ванну.
К ним подбежали грумы и приняли у них поводья, и тут герцог заметил, что Вэла сильно встревожена.
Помогая ей сойти с лошади, Брокенхерст успокаивающе произнес:
— Не беспокойтесь. Если ваш дедушка не обрадуется вашему приезду, мы найдем ночлег в Йорке.
— Гостиницы в Йорке, должно быть, очень дорогие, — обеспокоенно заметила она.
— Это совершенно неважно, — ответил герцог и прочитал в ее взгляде искреннее изумление.
У дворецкого, открывшего перед ними дверь, было такое выражение лица, будто он собирался сказать им, что архиепископ сегодня не расположен принимать гостей.
— Не скажете ли вы… его преосвященству, — начала Вэла несколько нервозно, — что его хочет видеть… его внучка.
Дворецкий удивленно уставился на нее.
— Его внучка? — переспросил он.
— Моя мама была дочерью его преосвященства.
— Благослови нас боже! — воскликнул дворецкий, воздев руки. — Его преосвященство будет несказанно рад, мисс! Он так часто вспоминает о своей дочери и так глубоко скорбит о ее смерти и о том, что не смог увидеть ее перед ее кончиной.
— Да, мама тоже часто вспоминала о нем, — тихо сказала Вэла.
— Прошу вас, мисс, я провожу вас к его преосвященству. Он сейчас в своей библиотеке.
Дворецкий распахнул перед ними двери и пропустил Вэлу вперед. Та неуверенно взглянула на герцога.
Затем она взяла его за руку, крепко сплетя свои пальцы с его пальцами. Он ободряюще улыбнулся ей, и девушка с благодарностью подумала, что с ним ей ничто не страшно.
Пройдя большой, украшенный в готическом стиле вестибюль, дворецкий открыл дверь в библиотеку. У открытого окна сидел седой старик, наслаждаясь ласковым теплом заходящего солнца.
Дворецкий пересек комнату и остановился у кресла хозяина.
— Удивительная новость, ваше преосвященство, и причем очень приятная. Приехала ваша внучка. Помните, мы видели ее несколько лет назад, когда ездили в Лондон.
Архиепископ поднял голову от книги, которую читал, и герцог увидел перед собой красивого старика с умиротворенным выражением лица. Это было лицо человека, нашедшего мир с самим собой и с Богом, и было ясно, что никакие жизненные бури уже не властны над миром и покоем его вечерней поры.
Вэла выступила вперед.
— Вы помните меня, ваше преосвященство? — спросила она. — Прошло уже много лет с тех пор, как вы меня видели.
— Да, это действительно Вэла, — произнес архиепископ, внимательно глядя на девушку. — Теперь ты очень похожа на свою мать.
— Я рада это слышать, — сказала Вэла. — Она всегда говорила о вас с большой любовью и всегда печалилась, что недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы предпринять дальнюю поездку сюда, на север, и увидеться с вами.
— Я всегда вспоминал ее в своих молитвах, — мягко произнес архиепископ, — а также тебя, дитя мое.
— Благодарю вас.
Она наклонилась и поцеловала деда в щеку, затем оглянулась на герцога. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, архиепископ спросил:
— А кто этот человек, которого ты привела с собой?
Герцог вышел вперед и, встав рядом с Вэлой, взял ее за руку.
— Я герцог Брокенхерст, ваше преосвященство. Вэла и я обвенчались сегодня днем.
— Обвенчались! — воскликнул архиепископ. — Но к чему такая спешка?
Герцог едва ли слышал слова архиепископа, так как в этот момент все его внимание было обращено на Бэлу.
Он увидел изумление на ее лице, когда она услышала его слова, и Брокенхерст был уверен, что Вэла не только удивлена, но и несколько испугана.
— Произошло так много событий за эти дни, ваше преосвященство, о которых лучше рассказать вам подробно, — сказал герцог. — Но прежде всего позвольте обратиться к вам с просьбой.
— Да, конечно. — Архиепископ наклонил голову и пытливо взглянул на молодого человека.
— Если это возможно, мы бы хотели остановиться здесь у вас на эту ночь.
— Ну разумеется, вы можете рассчитывать на мое гостеприимство.
Архиепископ знаком подозвал дворецкого,
— Бейтс, приготовьте комнаты для моей внучки и ее мужа и скажите повару, что они сегодня здесь обедают.
— Я все сделаю, ваше преосвященство, — сказал Бейтс, сияя от удовольствия. — Все в доме будут этому очень рады!
— Мой камердинер должен вскоре подъехать с моим багажом, — сказал герцог. — Пожалуйста, покажите ему наши комнаты.
Когда дворецкий отправился выполнять поручения, герцог повернулся к архиепископу.