— Да.
— Прекрасный зверь эта твоя тигрица.
— Что верно, то верно.
— Так что ты теперь на службе у капитана?
— Да.
— В качестве кого?
— Охотника.
— Он знает, что ты ушел из дома?
— Он предоставил мне полную свободу.
— И все-таки будь осторожен. У этого человека зоркие глаза.
— Я знаю.
— Расскажи мне о Негапатнане.
— Его привезли вчера ночью и поместили в подвале.
— Ты знаешь этот подвал?
— Нет еще, но узнаю. Говорят, там стены огромной толщины, и часовой, вооруженный до зубов, стережет его днем и ночью.
— Ты узнал даже больше, чем я надеялся.
— Возможно, я сильнее и хитрее, чем ты думаешь, — ответил Саранги.
— Тебе известно, заговорил ли Негапатнан?
— Не знаю.
— Если он заговорит, мы погибли.
— Ты не доверяешь ему? — с легкой иронией спросил Саранги.
— Нет, Негапатнан — сильный человек и не способен предать нас. Но капитан Макферсон умеет пытать. Однако перейдем к делу.
Саранги нахмурился, и легкая дрожь пробежала по телу.
— Говори, — сказал он странным тоном.
— Ты знаешь, зачем я тебя позвал?
— Догадываюсь, речь идет…
— Об Аде Корихант.
При этом имени взгляд Саранги потух, и он печально опустил голову. Что-то влажное сверкнуло на его ресницах; глубокий вздох сорвался с побледневших губ.
— Ада!.. — воскликнул он сдавленным голосом. — Говори, Коульи, говори. Что с ней?..
Коульи взглянул на охотника, и жестокая ухмылка скривила его губы.
— Ты помнишь, Тремаль-Найк, ту ночь, когда ты укрылся в колодце со своей Адой и маратхом? — спросил он вкрадчивым голосом.
— Да, помню, — ответил Саранги, а точнее, Тремаль-Найк, охотник на змей из Черных джунглей.
— Ты был в наших руках. Достаточно было Суйод-хану захотеть, и вы все трое уснули бы навечно.
— Знаю. Но зачем ты напоминаешь мне эту ночь?
— Нужно, чтобы ты ее помнил.
— Тогда поторопись: не заставляй меня так страдать. У меня и так сердце обливается кровью.
— Я буду краток. Тогда вам был уже вынесен приговор: ты должен был быть задушен, Дева пагоды — взойти на костер, а Каммамури — умереть среди змей. Но Суйод-хан решил поступить иначе. Негапатнан попал в руки англичан, и нужно было спасти его. Ты доказал, что храбр и находчив, и он помиловал тебя, чтобы ты послужил нашей секте.
— Я знаю, давай ближе к делу.
— Ты любишь эту женщину, которую зовут Ада. Мы готовы уступить ее тебе, чтобы иметь верного и надежного союзника. Богиня Кали предлагает тебе свою Деву пагоды.
— Ах!.. — воскликнул Тремаль-Найк, вскочив на ноги, вне себя. — Это правда?
— Это правда, — сказал Коульи, подчеркивая каждое слово. — и она будет твоей женой. Но кое-что потребуется и от тебя.
— Я на все согласен. Ради моей Ады я сожгу всю Индию.
— Нужно будет убить.
— Я убью.
— Нужно будет спасти людей.
— Я спасу их, даже напав на город, заполненный войсками.
— Хорошо; тогда слушай.
Коульи достал из-за пояса бумагу, развернул и несколько минут смотрел на нее с глубоким вниманием.
— Ты знаешь, — сказал он, — что туги любят Негапатнана. Он храбр и верен Кали. Освободи Негапатнана — и Ада будет твоей. Но у Суйод-хана есть еще одно условие.
— Говори, — сказал Тремаль-Найк, который, сам не зная почему, задрожал. — Я слушаю тебя.
Коульи не раскрывал рта. Он странным взглядом посмотрел на охотника из Черных джунглей.
— Ну?.. — пробормотал Тремаль-Найк.
— Суйод-хан уступает тебе Аду при условии, что ты убьешь капитана Макферсона.
— Капитана!..
— Макферсона, — закончил Коульи, скривив губы в жестокой улыбке.
— И только на этом условии он отдаст мою Аду?..
— Только на этом условии?
— А если я откажусь?
— Ты больше не увидишь ее.
— Ну что ж, я только что сказал тебе, что ради моей невесты сожгу всю Индию.
— Да, но если ты откажешься, Дева пагоды взойдет на костер, а Каммамури умрет среди змей. Ну так что ты решил?
— Моя жизнь принадлежит Аде. Я согласен.
— У тебя есть какой-нибудь план?
— Нет, но я найду его.
— Слушай меня внимательно. Сначала ты должен освободить Негапатнана…
— Я освобожу его.
— Знай, что мы будем неотступно наблюдать за тобой. Если понадобится помощь, дай знать.
— Я справлюсь один.
— Смотри! А теперь ты можешь идти.
Тремаль-Найк не двигался.
— Что еще? — спросил Коульи.
— Я хочу увидеться с той, которую люблю.
— Нет.
— Вы неумолимы?
— Сделай, что обещал, и эта женщина будет твоей. А теперь иди, Тремаль-Найк, иди!
Охотник поднялся, охваченный мрачным отчаянием, и направился к двери.
— Тремаль-Найк, — остановил его душитель в тот момент, когда он перешагивал порог.
— Что тебе?
— Не забывай, что капитан Макферсон должен умереть. Нам нужна голова капитана…
Звезды начинали бледнеть, когда Тремаль-Найк, совершенно подавленный этим разговором с душителем, добрался до бенгали капитана Макферсона.
Какой-то человек стоял на крыльце и, позевывая, вдыхал свежий утренний воздух. Этим человеком был сержант Бхарата.
— Привет, Саранги! — закричал он. — Откуда идешь?
Громкий голос сержанта оторвал Тремаль-Найка от его невеселых дум. Он обернулся назад, опасаясь, что тигрица еще следует за ним, но умное животное остановилось на окраине джунглей. Достаточно было незаметного жеста хозяина, чтобы она исчезла среди бамбука.
— Откуда идешь, мой храбрый охотник? — начал Бхарата, спускаясь по ступенькам ему навстречу.
— Из джунглей, — отвечал Тремаль-Найк, стараясь придать своему лицу беззаботное выражение.
— Ночью? Один?
— А что такого?
— А тигры?
— Я их не боюсь.
— А змеи, носороги?