— Какие люди? Х…и на блюде! — засмеялась агентесса. — Коньяк есть?
Зацепил ее Дятлов год назад, когда она помогала сожителю завезти в Москву партию героина. Машину Медведя остановили на посту ГИБДД, Дятлов в форме изображал гаишника и размахивал полосатой палкой. Пятьсот граммов порошка она спрятала в нижнем белье, но наводка была точной, натасканный на наркоту спаниель облаял испуганную женщину, отведя тем самым подозрения от сдавшего Медведя агента. Задержанных посадили в разные камеры, и Павел объяснил Марине перспективу: десять лет тюрьмы или «добровольное сотрудничество». Надо сказать, что она не колебалась ни минуты и сдала сожителя с потрохами. Медведь об этом не догадывался, он проявил благородство и взял вину на себя, хотя и очень удивлялся, откуда оперативник узнал про поставщиков и тайники с товаром. С тех пор «Гаврилова» исправно работала на уголовный розыск.
— Коньяка нет. Конфеты есть, торт, можно чай вскипятить.
Агентесса поморщилась.
— Тогда давай побазарим по делу, да я пошла…
— По делу так по делу, — проворчал Дятлов. — Про убийства молодых женщин что-нибудь слышала?
— Про этого маньяка, ночного ястреба, что ли? — передернула плечами «Гаврилова». — Ужас какой-то! А правда, что он уже больше двух десятков наколотил?
— Это кедровые орехи в Сибири колотят! Вранье! Лучше рассказывай, что знаешь…
— Да что все, то и я, — Сазонова села, зачем-то отряхнула пушистую серую кофточку. — Наших это мало волнует. Говорят — какой-то псих, никому не известный. Маньяки-то с «деловыми» не кентуются. Они вообще таятся, поодиночке свои дела делают.
— А вообще, что за слухи по Москве ходят? Какие новости?
— Много всякой мути, — «Гаврилова» махнула рукой. Маникюр на пальцах был облуплен. — Кого-то убили, кого-то прибили, на кого-то беспредельщики наехали… Какой-то козырный вор приехал «разводящим», а его со всей кодлой перекололи… Теперь «ответку» ждут…
Дятлов насторожился.
— А ну, давай подробно рассказывай! Что ты с пятого на десятое скачешь?
— Как слышала, так и рассказываю! — неожиданно обозлилась агентесса. — Если бы я подробности выспрашивала да уточняла, меня бы уже давно на свалке закопали! А если бы запоминала все, что слышу, так голова бы лопнула! Наше бабское дело какое? Выпить, погулять, повеселиться… Если повезет, то и потрахаться…
— А что, у твоих кавалеров с этим проблемы? — усмехнулся Дятлов.
— Еще бы! Как напьются, так и все. Тут надо успевать, а то вечно будешь в пролете! Не дружит у вас, мужиков, это место с водкой…
— Хватит херню болтать! — вдруг рявкнул сыщик. — Ты что, доктор? А я у тебя на приеме? По делу говори, а то я тебя живо в угол поставлю!
— Ладно, ладно, я ничего, — «Гаврилова» сбавила тон. — Спрашивай что надо, если в курсах — расскажу.
— Хорошо, не будем ссориться, — Дятлов тоже успокоился. — Я сам толком не знаю, что спрашивать. Мне нужно перетереть [26] с кем-то из опытных «синюков». [27] Которые в теме обо всех сторонах блатной жизни. Тогда и вопросы появятся. Есть такой человек на примете?
— Тут лучше моего папаши никого не найдешь, — уверенно сказала агентесса. — Только я тебя к нему подвести не могу. Он меня за это своей рукой убьет!
— Тогда я сам к нему подойду, ты мне живой нужна. А ты поводи жалом да вызнай: кто на кого наехал, да кто кого убил — за что, почему, как?
«Гаврилова» сглотнула.
— Попробую. Только вначале похмелиться надо.
Уже открывая дверь, Дятлов спросил:
— Кстати, почему ты сказала, что тебя бы именно на свалке закопали?
Агентесса глянула непонимающе:
— А где еще? Всех там закапывают…
Сыщик запер замок.
«Странно, — подумал он. — Мы никогда не находили трупов на свалке. Хотя… Место вполне подходящее: вонь, крысы, ни случайных прохожих, ни теток с собаками…»
Дятлов обессиленно уселся на табуретку прямо в прихожей. Вопросов накапливалось все больше и больше, а ответы не появлялись.
Через полчаса вернулась разрумянившаяся хозяйка с объемистым пакетом.
— Подмораживает, у меня прямо щеки морозцем схватило! — бодро объявила она с порога. — И прогулялась хорошо, и хлебца свежего купила, и творожка, и йогурта. Только очки починить не успела, да ничего — будет повод еще из дома выйти! Ну, Павел Сергеевич, давайте теперь чай пить!
— Спасибо, Светлана Сергеевна, не до чая. Работы много…
Спускаясь по крутой лестнице, Дятлов подумал: а каково ему будет жить пенсионером? И почему-то позавидовал Светлане Сергеевне.
* * *
Михаил Сазонов, он же вор в законе Сазан, пришел в кабинет к капитану Дятлову сам. С учетом авторитета Сазана, который был коронован на всесоюзном сходняке в Кисловодске в 1978 году, это было равносильно тому, что в обшарпанном кабинете районной милиции самолично появился кто-то из российских министров.
Коротко постучав, он переступил порог кабинета, степенно поздоровался и уверенно осмотрелся, как будто начальник РУВД подполковник Смирнов заглянул проконтролировать работу подчиненных. Невысокий, кряжистый, с землистым морщинистым лицом, Сазан выглядел старше своих пятидесяти восьми лет. Как и любой вор старой школы, он был растатуирован синими зековскими наколками, но одевался по современной моде: традиционные ватник, галифе и сапоги теперь сменили длинное кожаное пальто с поднятым воротником и качественные брюки, волной ниспадающие на лакированные штиблеты. Если добавить неторопливые, основательные манеры и выражение лица человека, привыкшего отдавать команды, то получался облик профессионального руководителя высокого уровня. Только вытатуированные на пальцах синие перстни и восходящее солнце на кисти входили в противоречие с этим впечатлением. Хотя в настоящее время всякие бывают начальники.
— Здравствуй, Крашеный! — сипло сказал Сазан. — Это ты такую «постановку» замутил?
— О чем вы, Михаил Павлович? — подчеркнуто вежливо удивился Дятлов. — Что за разговоры, что за клички? Вы же уже не арестант, а свободный гражданин свободной страны! Мы с вами лет двадцать как знакомы.
— Да потому и говорю, что давно знаю! — Сазан махнул рукой и без приглашения сел на жесткий стул напротив оперативника.
Он был прав. Не сам по себе пришел старый уголовник в ментовку, не по своей воле предстал перед капитаном Дятловым. Действительно ушлый оперативник замутил сложную и многоходовую «постановку». На первом этапе, в облаве на один из московских «катранов», [28] был задержан известный картежник Коля Сизый, в кармане у которого оказалось два грамма героина. На втором этапе начались «подходы» заинтересованных лиц к оперу с вопросами, как можно «решить вопрос»? На третьем — всегда непримиримый Крашеный, на этот раз «маякнул», [29] что «базар будет тереть» [30] только с самим Сазаном. И вот Сазан послушно сидит на стуле для допрашиваемых.