— У вас в ячейке хранится сумма, которую я выиграл по договору спора, — стал объяснять Волк. Он чувствовал себя неловко и волновался. Казалось, что он говорит совершенную глупость. Хотя почему глупость? Они с Сержем вместе закладывали деньги, он лично контролировал все договоры. — Вот, здесь написано о смене политического режима в Борсхане, — он показал девушке одну из газет. — Значит, я выиграл! И хочу получить свои деньги!
По глазам Светланы он понял, что порет абсолютную чушь. Но она никак не проявляла это внешне.
— Простите, я могу посмотреть на ваш паспорт?
Волк развел руками.
— Да вот не взял с собой. Но мне хотя бы узнать.
— Простите, — с милой улыбкой ответила Светлана, буквально источая сожаление. — Это конфиденциальная информация. Без паспорта мы не имеем права обсуждать финансовые операции и даже разглашать сам факт наличия арендованной ячейки на чье-то имя. А насчет договора вы не ошибаетесь?
— То есть? — не понял Волк.
— Вы назвали странную форму договора, — пояснила девушка. — Такой банковской формы в природе не существует.
— А разве два человека не имеют права заключить какой угодно договор между собой?
— Юридически, наверное, могут, — дипломатично ответила Светлана. — Но это, к сожалению, не банковский документ.
— Я все понял, — кивнул Волк, сделав хорошую мину при плохой игре. — Придется съездить за паспортом.
— Да, пожалуйста, — снова улыбнулась девушка. — И я постараюсь вам максимально помочь.
Он вышел на улицу. Смеркалось. Было уже ощутимо холодно. Все прохожие шли в теплых куртках или пальто. Волк в видавших виды штанах, летней рубахе и легкой курточке невольно привлекал настороженное внимание, прохожие обходили его стороной. Правда, пачка газет в руках несколько успокаивала настороженных граждан. Грабители и разбойники газет, как правило, не читают.
Надвигалась ночь. Кругом простирался огромный чужой город. Озабоченные люди шли с работы домой, молодежь выходила погулять. Ему некуда было идти. Он стоял в центре Москвы совершенно одинокий, без денег, жилья, работы, документов. Если кто-то из группы все же выберется из джунглей, то рано или поздно счет предъявят именно ему, Волку. А ему не к кому обратиться за помощью. Софья не в счет — что она может? К тому же она замужняя женщина и у нее своя жизнь.
Холодный пронизывающий ветер заставил его поежиться.
* * *
Ночевать Волк решил на вокзале. По привычке отправился на Казанский — когда-то именно отсюда он уезжал в Тиходонск. Но спать в зале ожидания было нельзя, за этим бдительно следил милиционер — сержант с вытянутым лицом. Чтобы скоротать время, он стал просматривать газеты. В «Вечерней Москве» наткнулся на фотографии кандидатов в депутаты Мосгордумы.
И вдруг увидел знакомое лицо. Шнитман! Бывший торговый работник, потом заключенный, которого он защищал и на тюремных этапах, и в Мордовской колонии номер восемнадцать. [38] Значит, Яков Семенович не домотал двенадцатилетний срок и действительно оказался востребованным в политике, как и предполагал! Тут же была напечатана его героическая биография: честный созидательный труд, диссидентство и вольнодумство, борьба с коммунистическим режимом, несправедливое осуждение, героическое противостояние жестоким порядкам колонии для политосужденных… О том, что он трудился директором двух магазинов, осужден за хищения и взятки, а политическую «окраску» получил исключительно за желание выехать в Израиль, не было написано не единого слова. Зато приводился телефон предвыборного штаба, который работал круглосуточно!
Волк купил телефонную карточку, нашел редкий в нынешние времена автомат и набрал заветные цифры. Трубку сняли на третьем гудке.
— Избирательный штаб господина Шнитмана слушает! — бодро отозвался упругий голос молодого человека. Наверняка он одет в строгий темный костюм и светлую сорочку с галстуком.
— Моя фамилия Вольф, — сказал Волк. В трубке повисла настороженная тишина. — Владимир Вольф. Мы с Яковом Семеновичем сидели в колонии для политиков… Я Волк… — Тишина в трубке сгустилась. — Передайте Якову Семеновичу, что я хочу с ним встретиться.
— На какой предмет? — спросил молодой человек. И голос у него был настороженный.
— На предмет выпить водки и вспомнить старое. Мы друзья. Просто передайте ему, что Волк в Москве!
— Гм… Но уже вечер… Я могу только записать ваш звонок в журнал.
— Свяжись с помощником, секретаршей, я не знаю, с кем еще! — повысил голос Волк. — И передай то, что я сказал! Иначе потеряешь работу! А может, и еще кое-что!
— Ну, хорошо, — растерянно сказал дежурный. — Я постараюсь. Перезвоните через полчаса. Нет, лучше через час.
Волк повесил трубку и вздохнул. В зоне он не раз выручал Шнитмана, и тот сулил ему золотые горы.
«Это пустой базар, — сказал Волк тогда. — Здесь расклады одни, на воле другие. Там пути-дорожки обычно расходятся…»
Но Яков с ним не согласился: «Ты надежный и опытный человек. Скоро начнется другая жизнь, у людей появятся большие деньги, им понадобятся охранники, телохранители, специалисты для всяких деликатных дел, и ты будешь очень нужен всем!»
Но тот разговор происходил много лет назад в колонии, где Шнитмана в любой момент могли ударить, искалечить и даже убить. И только Волк мог оградить его от подобных неприятностей. Теперь их жизненные пути действительно здорово разошлись. Яков Семенович стал заметной фигурой, у него есть помощники, секретари, дежурные… Его будто состоящая из острых углов биография выглядела куда привлекательней, чем пресные биографии соперников. У него блестящие перспективы, и Волк ему совершенно не нужен. Сейчас самое время проверить Якова Семеновича на вшивость.
Волк кругами ходил по залу, нетерпеливо поглядывая на часы, чем привлек внимание милиционера. Сержант подошел, попросил паспорт. Недоуменно и с некоторой опаской покрутил документ гражданина Германии Вольфганга Гейнца.
— Все в порядке, офицер? — спросил Волк по-немецки.
Тот вряд ли понял, но козырнул и протянул документ обратно.
Выждав нужное время, Волк позвонил снова. На этот раз реакция дежурного была другой.
— Здравствуйте, господин Вольф! — радостно закричал он, как будто после долгой разлуки встретил родного отца, который считался погибшим. — Господин Шнитман выслал за вами свою личную машину! Где вы находитесь?!
* * *
— Да, Володя, да, я все правильно предвидел! Но, честно тебе скажу, до такого даже Шнитман не додумался! Кто такой сейчас Перепел? Жалкий урка, который жил в саманной хате и провел в тюрьме больше, чем на воле! Кто такой был я со своими двумя магазинами? Мелкий жулик, который не мог даже выехать за границу, не говоря о том, чтобы купить там недвижимость. И меня хотели подвести под расстрел! За десять тысяч советских рублей — меньше, чем стоила «волга» у спекулянтов! А сейчас у меня шесть машин — и «бентли», и «мазератти», и «феррари»… И виллы в Испании, в Англии, во Франции… И никто не спрашивает: откуда это все? Я уважаемый человек, вхож во все двери, сейчас иду в большую политику… Давай выпьем за нашу встречу!