— Дня три. Поехали на базу, стали Сержа спрашивать или еще кого-нибудь, они там все дураков повключали, ничего не знают, никого не помнят. Ну, прижали того козла, прапорщика, Ермолай, кажется. Он и лопнул! Рассказал, что ты приезжал, машину описал, сообщил номер. Мы тут рядом в подвале ночуем, а днем на рынке грузовики разгружаем. Глядь, а твоя тачка у ворот стоит.
— Случай? — недоверчиво спросил Волк.
— Случай! — подтвердил Француз. — Слышь, командир, мы уже два дня не ели. А ты богач со своими двенадцатью тысячами!
— Поехали, поедим! — Волк усмехнулся. — Приятно чувствовать себя богачом!
* * *
В недорогой закусочной Волк взял салаты, пиццу, ребятам еще пива и водки. Выглядели боевые товарищи неважно. Похудевшие, осунувшиеся, в грубых, торчащих колом камуфляжных куртках. Пока заказ не принесли, вконец оголодавшие бойцы ели поперченный и посоленный хлеб. Потом жадно накинулись на еду, быстро выпили по кружке пива и двести пятьдесят «Московской».
— Рассказывайте, как вырвались? — спросил командир, когда они утолили голод и расслабились. — Кто еще вышел?
— Боюсь, что больше никто, — ответил Француз.
Рысь кивнул.
— «Леопарды» многих положили, потом два бэтэра из дворца подоспели. Как стали сыпать из пулеметов, все кусты и деревца выстригли. Мы вчетвером остались, тут джип с головным дозором вернулся. Мы залегли в кустах, солдат перестреляли аккуратно, а машину захватили. Колуна и Птаха убили, а мы ушли. Километров десять проехали, тут бензин кончился, бросили джип и пошли по джунглям. Через полсуток слышали стрельбу в той стороне, но недолго.
— Это я стрелял, — сказал Волк. — «Черные леопарды» за мной с собаками гнались.
— А мы оторвались, — Долматов неожиданно перекрестился. — Десять дней шли. Хорошо, Француз джунгли знает. Раз удава зажарили, другой раз — обезьяну. Повезло — к границе вышли, а там неподалеку поселок. Потом на португальское судно нанялись, дошли до Барселоны, а там явились в наше консульство: мол, приехали по бизнесу, а все украли — и деньги, и документы. Они нам со скрипом справки выдали, а денежки — извините, не предусмотрено. Пришлось самим добывать. Думали здесь нас касса ждет, а оно вон как вышло!
— А как это могло получиться, командир? — мрачно спросил Француз. — Ты же говорил — сам деньги закладывал? Может, это банкиры нас кинули?
Волк кивнул.
— Говорил. И закладывал. Только оказалось, что по документам эти деньги не прошли. А клерк, который все это проделал, вскоре уволился и исчез.
— Видно, забашляли ему прилично, — хмыкнул Рысь.
— Так что, выходит, это заказчик наш сработал? — еще больше нахмурился Француз. — Серж долбанный, чтоб он на змею наступил! А ты еще его нахваливал, говорил — честный парень!
— Говорил вначале, — согласился Вольф. — А потом и у меня сомнения появились. Только кто заранее про честность точно скажет, когда речь о больших деньгах?
— Значит, с Сержа и спрашивать надо! — подвел итог Француз.
— Ясное дело! Только он залег на дно. Дома его нет, телефон отключен. Ну, да теперь мы его втроем искать будем. И найдем, никуда не денется! — уверенно сказал Вольф. — У меня один хороший план есть. А вас я пока могу на работу устроить. В службу охраны Якова Шнитмана. Слыхали про такого? В депутаты баллотируется?
Товарищи переглянулись.
— Да гниды они все, — сказал Рысь. — И вообще, я в кабалу идти не хочу. Надо свои башли забрать. А пока перебьемся. Надо будет, я пару железок из тайника достану, раздобудем «капусты» на первое время.
— Верно, — поддержал товарища Француз.
Волк неодобрительно покрутил головой.
— Вы только аккуратней, парни! Не в Борсхане!
— Да в Москве беспредела больше, чем в джунглях, — сказал Рысь, и Француз снова его поддержал.
Волк внимательно посмотрел на бывших подчиненных. Они ему не нравились: нервные, взвинченные, агрессивные. Но такое состояние имело вполне понятное объяснение: когда рискуешь своей жизнью и обрываешь чужие, это не проходит бесследно.
* * *
На гения желтой прессы, самого скандального журналиста Москвы Михаила Кулагина, Волка вывела пресс-секретарь Шнитмана Алла Котенко.
В лучших традициях бульварных детективов они встретились вечером, в скверике на Чистых прудах. Репортер «Вечерних новостей», охотник на крупную дичь, оказался довольно молодым, но заметно лысеющим человеком среднего роста, явно склонным к полноте. Невзрачный и довольно скромно одетый, он не производил впечатления бесстрашного борца с политическими драконами. Только взгляд запоминался: он обшаривал человека сверху донизу, будто обыскивал и выворачивал наизнанку, пытаясь найти лазейку в его душу, рассмотреть сразу его прошлое, настоящее и будущее. Лихорадочный блеск глаз подчеркивал неукротимую натуру охотника за сенсациями. Но Волк накинул капюшон, так что рассмотреть лицо было нельзя. Сам же он внимательно изучал собеседника.
Сидя рядом с Волком на холодной скамейке и постоянно осматривая пустынную аллею, журналист ерзал, покашливал, потирал руки и щелкал кнопками диктофона. У него были явно не в порядке нервы.
— Как мне вас называть? — спросил он. — Вы же не скажете свое настоящее имя?
Глупый вопрос!
— Называйте Василием, — предложил Волк. — Имя ничуть не хуже других!
— Хорошо, Василий. Насколько откровенно вы собираетесь рассказать свою историю?
— А насколько щедрым собирается быть ваше издание? — в свою очередь спросил Волк. — Мне очень нужны деньги!
Материальная заинтересованность — самая понятная мотивация в любом деле. Ею легко замаскировать любые другие цели.
Такую постановку вопроса Кулагин посчитал вполне справедливой и даже оживился.
— Обычно мы поступаем так. Даем пробный заброс темы и смотрим на результат. А потом печатаем материал частями, из номера в номер. За каждую публикацию вы получите от трехсот до пятисот долларов.
— Что ж, неплохо, — многозначительно произнес Волк. — Только я буду диктовать каждый кусок по отдельности.
— Хорошо, начинайте!
Клавиша щелкнула в очередной раз, и на диктофоне загорелась красная лампочка записи.
— По сообщениям печати, недавно в одной африканской стране произошла народно-освободительная революция, прежний Президент низвергнут, осужден народным трибуналом и расстрелян, — медленно, подбирая слова, начал Волк. — Это вранье! Никакой революции не было. Переворот совершила группа наемников из Москвы, которым пообещали хорошее вознаграждение. Я входил в эту группу опытных бойцов, каждый из которых привык жить сам по себе, как волк-одиночка. И я, волк-одиночка, убил африканского Президента! Вот этой самой рукой!
Волк вытянул руку, несколько раз сжал пальцы, потом поднес кулак к лицу журналиста и продолжил.