Затем он кое-что заметил. Почти все выпускники изображали улыбочки, как это обычно бывает на групповых снимках. Но один парень осклабился во весь рот, причем смотрел он не в камеру, а на Джин Шеридан. Вот тебе и контраст, подумал Джейк. Она выглядит так, будто потеряла лучшего друга, а он расплылся в улыбке от уха до уха.
Глядя на кипу фотоснимков, Джейк покачал головой. Хватит и этого, подумал он. Теперь осталось договориться с Джил Феррис, редактором «Газетт». Она классная, сказал себе Джейк. Я уговорю ее поместить на первой странице следующего номера фото танцующей Лауры, а выпускную фотографию — на последней. Между ними напечатают тему статьи-, жизнь девушки, у которой было все, катится под откос, а неудачники добились успеха.
Его следующей остановкой была студия, в которой хранилось оборудование. Там он встретил мисс Феррис и взял у нее под расписку тяжеленный древний фотоаппарат, которым, выбираясь на фотоохоту, он с удовольствием пользовался. На его взгляд, по резкости с ним не сравнится никакая цифровая камера. А то, что задача ему предстояла не из легких, его не слишком беспокоило, ведь он на серьезном задании, тем более что сам его и спланировал.
Он отметил про себя, что недавно полученные водительские права, вкупе с подержанной «субару», которую ему купили родители, существенно облегчат поездки по городу. Не то, что раньше, когда он изображал разъездного репортера на велосипеде.
Фотоаппарат на плечо, блокнот и ручку — в карман, диктофон, на случай, если попадется человек, у которого стоит взять интервью, — в другой карман; все готово, Джейк, поехали.
А теперь, без промедления, к дому, в котором выросла Лаура Уилкокс. Он сфотографирует дом со всех сторон. Все-таки тот самый дом, где зарезали студентку мединститута Карен Соммерс, а полиция считает, будто убийца проник внутрь через заднюю дверь. Добавлю в статью немного на потребу публике, решил он.
Лучшие утренние часы среды Картер Стюарт провел в своем номере отеля «Гудзонская Равнина». На полдень он договорился о встрече с Пирсом Эллисоном, постановщиком его новой пьесы, и намеревался отправиться к нему домой. Они запланировали обсудить поправки, которые желал внести постановщик, но сперва Стюарт хотел кое-что выправить сам.
Спасибо тебе, Лаура, подумал он, злобно ухмыляясь, после того, как изящно подкорректировал образ взбалмошной блондинки, убитой во втором акте. Отчаяние, подумал он, — вот что я упустил. Внешне она игривая, но мы должны почувствовать, что на самом деле она в исступлении, она напугана и готова на все, лишь бы спастись.
Стюарт не выносил, когда во время работы ему мешали, и его агент Тим Дэвис прекрасно об этом знал. Но в одиннадцать часов телефонный трезвон развеял вдохновение. Звонил Тим.
Он начал с оправданий:
— Картер, я знаю, что ты работаешь, и обещал беспокоить тебя лишь в случае крайней необходимости, но...
— Надеюсь, сейчас это действительно крайняя необходимость, Тим, — резко сказал Картер.
— Так и есть. Мне только что звонил Ангус Шелл, агент Робби Брента. Он с ума сходит. Робби обещал выслать отредактированные сценарии нового телесериала, и вчера был самый крайний срок, но они до сих пор не пришли. Ангус оставил десяток сообщений для Робби, но тот ему так и не перезвонил. Спонсоры уже бесятся из-за этого рекламного трюка, в который, как пишет пресса, Робби втянул Лауру Уилкокс. Они грозят отказаться от сериала.
— Который совершенно ничего для меня не значит, — холодным тоном сказал Картер Стюарт.
— Картер, на днях ты говорил мне, что Робби собирается показать тебе выправленные им сценарии. Ты их видел?
— Нет, не видел. Собственно говоря, в то время, как я пришел к нему в отель, чтобы оценить выправленные им сценарии, его там не оказалось, и он до сих пор не дал о себе знать. А теперь извини, но пока ты не помешал, у меня прекрасно ладилась работа.
— Картер, будь добр, проясни эту ситуацию. Ты полагаешь, что Робби внес исправления, которые обещал спонсору?
— Тим, проясняю эту ситуацию. Да, я уверен, что Робби внес исправления. Он сказал мне, что внес. Он попросил меня взглянуть на них. Я сказал ему, что посмотрю. Когда я зашел к нему в отель, его там не было. Скажу иначе, чтобы самому убедиться, что выражаюсь предельно ясно: он внес исправления и напрасно потратил мое время.
— Картер, я прошу прощения. Слушай, мне правда очень жаль — Тим Дэвис горел желанием унять гнев своего клиента. — Джо Дин и Барбара Монро уже значатся в списке ролей, и сейчас для них самое главное на свете, чтобы сериал вышел в эфир. Судя по газетам, и Лаура Уилкокс, и Робби все свои вещи оставили в отеле. Пожалуйста, прошу тебя, умоляю, не мог бы ты посмотреть, может, все-таки он оставил там и сценарии? Последний раз, когда я разговаривал с Робби, он хвастался, что после его переработки сценарии произведут фурор. Он редко использует это слово, а если все же использует, то имеет в виду то, что оно значит. Если они попадут к нам в руки с вечерней почтой, в наших силах будет спасти сериал. Спонсор требует беспроигрышную комедию, и все мы знаем, что Робби способен таковую сделать. Картер Стюарт промолчал.
— Картер, не люблю строить из себя благодетеля, однако двенадцать лет назад, когда ты еще стучался во все двери, я принял тебя и пристроил твою первую пьесу. Не пойми меня неправильно. С тех самых пор у меня все идет великолепно, однако сейчас я звоню из-за такой вот мелочи не ради себя, а ради Джо и Барбары. Я дал тебе возможность проявить свой талант. Сегодня я хочу, чтобы ты дал им шанс проявить свой.
— Тим, своим красноречием ты меня чуть до слез не довел, — сказал Картер Стюарт, и теперь в его голосе прозвучали веселые нотки. — Несомненно, у тебя во всем этом есть свой интерес, помимо дружеских чувств к старому приятелю Ангусу и отеческих — к молодым талантам. Как-нибудь обязательно мне расскажешь, в чем дело. Ну что ж, поскольку ты все равно развеял мое вдохновение, я сию же минуту поеду в отель Робби и посмотрю, смогу ли прорваться в его номер. Но тебе придется расчистить мне путь: позвонить туда, назваться его агентом и объяснить, что Робби просил меня забрать сценарии.
— Картер, даже не знаю, как...
— Отблагодарить меня? Уверен, что не знаешь. До свидания, Тим.
Картер Стюарт был в джинсах и свитере. Куртка и кепка — в кресле: как он их туда бросил, так там и валялись. Раздраженно вздохнув, он встал, надел куртку и взял кепку. Прежде чем он успел выйти из номера, зазвонил телефон. Ректор Даунз приглашал его на прием в свою стоункрофтскую резиденцию.
Этого мне еще не хватало, подумал Картер.
— Ох, мне очень жаль, — сказал он, — однако я уже договорился насчет ужина. «С самим собой», — добавил он мысленно.
— Но хотя бы на фуршет, — волнуясь, предложил Даунз. — Для меня это очень важно, Картер. Понимаете, я пригласил фотографа запечатлеть вас и остальных награжденных, которые все еще в городе.