Старшая официантка проводила Фрэн к маленькому столику, усадила и предложила меню. Спустя мгновение ее уже приветствовал веселый голос:

— Добрый день. Вы уже выбрали или еще подумаете?

Фрэн подняла голову и сразу же поняла, что Сьюзен не только отлично помнит ее, но теперь еще и знает, кто она такая. Скрестив пальцы на удачу, надеясь, что женщина не откажется с ней разговаривать, Фрэн сказала:

— Рада видеть вас, миссис Бренеган.

Официантка разулыбалась от удовольствия.

— Я не знала, что разговариваю со знаменитостью, когда мы с вами болтали у стойки, мисс Симмонс. Как только я это выяснила, стала смотреть ваши репортажи в вечерних новостях. Мне нравятся ваши сообщения о деле Молли Лэш.

— Я вижу, вы сейчас заняты, но мне бы хотелось поговорить с вами, если можно. В прошлый раз вы мне очень помогли.

— После того как мы с вами разговаривали, убили ту бедную девочку, Анна-Марию Скалли. Это ужасно. Вы думаете, это и вправду сделала Молли Лэш?

— Нет. Я так не думаю. Миссис Бренеган, вы скоро заканчиваете смену?

— В два часа. К этому времени здесь почти никого не будет. Так что давайте-ка я приму у вас заказ.

Фрэн взглянула в меню.

— Клубный сандвич и кофе, пожалуйста.

— Я сейчас передам заказ на кухню. И если вы не против подождать, то я с радостью поболтаю с вами чуть позже.

Прошло полчаса. Фрэн огляделась по сторонам. Все было так, как говорила миссис Бренеган. Зал опустел, словно после сигнала пожарной тревоги. В кафетерии осталось не больше четверти посетителей. Звон тарелок и шум голосов стали тише. Сьюзен Бренеган убрала со стола и пообещала сию секунду вернуться.

Она сняла свой волонтерский фартук и принесла две чашки кофе.

— Так-то лучше. — Она со вздохом опустилась на стул напротив Фрэн. — Я уже говорила вам, что люблю эту работу, только у моих ног другое мнение по этому поводу. Хотя вы пришли не за тем, чтобы говорить о моих болячках, да и я как раз вспомнила, что парикмахер ждет меня через полчаса. Так чем я могу вам помочь?

Фрэн решила, что пожилая женщина ей нравится. Она и сама не возражала перейти прямо к делу.

— Миссис Бренеган, вы говорили, что отработали здесь десять лет, так?

— Все правильно. С божьей помощью проработаю еще десять.

— Уверена, что так и будет. Мне бы хотелось узнать, что случилось в клинике много лет назад, незадолго перед смертью доктора Морроу и доктора Лэша.

— Мисс Симмонс, здесь много чего случается, — запротестовала миссис Бренеган. — Я сомневаюсь, что смогу вам помочь.

— Но это вы должны помнить. После несчастного случая во время пробежки сюда привезли молодую женщину, она впала в кому. Может быть, вы что-то о ней знаете?

— Что-нибудь о ней! — воскликнула Сьюзен. — Вы говорите о Наташе Колберт. Она много лет пролежала в нашем отделении. Умерла прошлой ночью.

— Прошлой ночью?!

— Да, это так печально. Ей было всего двадцать три года, когда это случилось. Она упала, когда бегала, а в машине «Скорой помощи» у нее остановилось сердце. Вы должны знать семью Колберт! Они владеют издательской империей и очень богаты. После несчастного случая с дочерью родители пожертвовали деньги на строительство отделения для таких больных и назвали его в честь Наташи. Видите, двухэтажное здание на той стороне лужайки?

«Остановка сердца в машине „Скорой помощи“, — повторила про себя Фрэн. — Кто был за рулем машины? Кто работал в ту смену? Нужно с ними поговорить. Наверняка их нетрудно будет найти».

— Когда Таша умерла прошлой ночью, ее мать потеряла сознание. Она сейчас лежит в клинике, насколько я знаю, у нее был сердечный приступ. — Сьюзен Бренеган понизила голос: — Видите вон того симпатичного мужчину? Это один из сыновей миссис Колберт. Их у нее двое. Они по очереди дежурят около матери. Второй приходил перекусить около часа назад.

Если миссис Колберт умрет вслед за дочерью, значит, она будет еще одной жертвой происходящего в этой клинике, подумала Фрэн.

— Сыновьям приходится нелегко, — продолжала миссис Бренеган. — Разумеется, во всех смыслах этого слова они потеряли сестру шесть лет назад, и все же теперь, когда она умерла, им тяжело. — Она заговорила тише: — Я слышала, что миссис Колберт была немного не в себе после смерти дочери. Одна из медсестер рассказывала, что, по словам миссис Колберт, Таша якобы пришла в себя и заговорила с ней... Но это совершенно невозможно. Миссис Колберт утверждала, что Таша сказала что-то вроде: «Доктор Лэш, так глупо получилось. Я наступила на шнурок и упала», а потом повернулась к матери и сказала: «Привет, мамуля».

Фрэн почувствовала, как у нее перехватывает горло. Она едва смогла выговорить:

— Медсестра была рядом с миссис Колберт в это время?

— У Таши персональные апартаменты, и миссис Колберт отослала сестру в гостиную. Она хотела побыть наедине с дочерью. Но когда Таша умерла, миссис Колберт была не одна. В последнюю минуту вошел доктор. Он сказал, что ничего не слышал и что у миссис Колберт галлюцинации.

— А кто был ее врачом? — спросила Фрэн, хотя уже знала ответ.

— Доктор Питер Блэк.

Если подозрения Анна-Марии шесть лет назад были правильными, а миссис Колберт не бредила, говоря о последних минутах Таши, то это значит, что, доведя Ташу до состояния «овоща», доктор Блэк продолжал ставить на ней эксперименты.

Фрэн беспомощно оглянулась по сторонам, ища взглядом мужчину, на которого указала Сьюзен Бренеган. Ей хотелось броситься к нему, предупредить, что его мать представляет угрозу для Питера Блэка и что ее надо увезти из клиники, пока еще не поздно.

— А вот и доктор Блэк, — заметила миссис Бренеган. — Он идет к мистеру Колберту. Надеюсь, у него не слишком плохие новости.

Женщины видели, как Питер Блэк нагнулся к сыну миссис Колберт и что-то тихо говорил ему. Мужчина кивнул, встал и направился следом за Блэком к выходу.

— О господи, — прошептала миссис Бренеган, — я просто уверена, что новости плохие.

Фрэн не ответила. Уходя, Блэк заметил ее, и они обменялись яростными взглядами. Его глаза были холодными, гневными, угрожающими, это не были глаза целителя.

«Я тебя достану, — подумала Фрэн. — Даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Я все равно до тебя доберусь».

72

Келвин Уайтхолл обладал счастливой способностью не поддаваться раздражению и гневу в тот момент, когда тревожная ситуация достигала критической точки. Эта способность подверглась тяжелому испытанию, когда в половине пятого вечера ему позвонил Питер Блэк.

— Подожди минутку, — сказал Уайтхолл, — если я правильно тебя понял, то Фрэн Симмонс сидела в кафетерии клиники и болтала с одной из женщин-волонтерок, когда ты пришел туда сообщить сыну Барбары Колберт о смерти матери. Верно? — Это был риторический вопрос. — Но, я надеюсь, ты догадался подойти к волонтерке и спросить, о чем они щебетали с Фрэн Симмонс?