— Не знаю. С одной стороны, это может помочь найти информацию о жертве. С другой стороны — спугнуть Вестерфилда и дать ему время замести следы.
— Или избавиться от того, кто может свидетельствовать против него. Будь очень осторожна.
— Может быть, уже поздно.
— Именно. Дай знать, когда примешь решение.
Я вышла в сеть и отыскала их новый сайт — общества «В защиту Робсона Вестерфилда».
Симпатичный дизайн!
Под названием — цитата из Вольтера [18] : «Лучше рискнуть и оправдать виновного, нежели осудить невинного». Прямо под ней — серьезный и задумчивый Роб Вестерфилд. Далее — истории людей, которых на самом деле посадили за чужие преступления. Все рассказы прекрасно написаны и задевают за живое. Сразу чувствуется рука Джейка Берна.
На личной страничке сайта Вестерфилды выглядели просто американской королевской семьей. Вот фотографии крошечного Роба с дедом, сенатором США. А вот Роб лет в девять-десять с бабушкой — помогает разрезать ленточку на открытии нового детского центра Вестерфилдов. Вот он с родителями всходит на лайнер «Королева Елизавета II» — все они в белых футболках клуба «Эверглэйдз»...
Судя по всему, идея подборки такова: отнять человеческую жизнь — ниже достоинства этого благородного молодого человека.
Звездой следующей страницы сайта оказалась я — привязанная за руки и за ноги к больничной койке психиатрического центра «Фромм», прикрытая лишь тонкой ветхой простынкой и в нелепой безразмерной ночной рубашке, обязательной для всех пациентов. И подпись — «свидетельница, на основании показаний которой обвинили Робсона Вестерфилда».
Я закрыла сайт.
Некоторые привычки я унаследовала от отца. Когда его что-то приводит в ярость, он начинает покусывать правый уголок губы. Я делала то же самое.
Следующие полчаса я пыталась успокоиться, оценить все «за» и «против» и решить, как вывесить на сайте предполагаемое признание Вестерфилда в еще одном убийстве.
Маркус Лонго говорил, что будет сложно отследить убийство, возможно, совершенное Вестерфиддом, на слишком большой территории?
Интернет — средство международное.
Но если я выложу на сайте имя предполагаемой жертвы, не поставлю ли я кого-нибудь под удар?
Мой анонимный осведомитель рисковал, но осознанно.
В конце концов, я составила простое объявление:
"Где-то двадцать два — двадцать семь лет назад Роб Вестерфилд, возможно, совершил еще одно преступление. Как-то еще в тюрьме, когда Роб был под кайфом, он сказал — привожу дословную цитату: «Я забил Филли насмерть, и это было круто».
Если кто-нибудь располагает информацией об этом преступлении, пожалуйста, пишите мне по адресу — elliel234@mediaone. net. Конфиденциальность и вознаграждение гарантирую".
Я просмотрела сообщение. Ясно, что Роб это прочитает. Но что, если он знает еще кого-то, кроме моего осведомителя, кто располагает опасной для него информацией?
У каждого репортера есть два табу: никогда не раскрывать свои источники и не подвергать невинных людей опасности.
Я не стала отправлять запись.
В пятницу вечером я не выдержала и позвонила Питу Лорелу.
— Вы можете оставить сообщение на автоответчик...
— Тебя беспокоит бывшая коллега, которая очень интересуется твоим благополучием, умонастроением, перспективами работы и здоровьем, — выдала я. — Заранее выражаю благодарность за ответный звонок.
Через полчаса Пит перезвонил.
— Похоже, тебе крайне необходимо с кем-нибудь потрепаться.
— Именно. И я вспомнила о тебе.
— Спасибо.
— Ну, и где ты теперь?
— В Атланте. Собираю вещи.
— Значит, решение принято?
— Да. Не работа — сказка. В Нью-Йорке, но с кучей командировок. Репортажи из горячих точек по всему миру.
— Какая газета?
— Не угадала. Теперь я — телезвезда.
— Прежде чем взять на работу, тебя заставили сбросить лишнюю пару килограммов?
— Откуда такая жестокость?
Я рассмеялась. Разговоры с Питом всегда приносили радость и ощущение реальности в мою все более и более невероятную жизнь.
— Ты шутишь? Или правда ушел на телевидение?
— Честно. На кабельный канал «Паккард».
— "Паккард"? Здорово.
— Одна из новейших кабельных телесетей, и быстро расширяется. Я уже почти согласился ехать в Лос-Анджелес, хоть это и не совсем то, что нужно. И тут со мной связались телевизионщики.
— Когда начинаешь?
— В четверг. Сейчас я пока что освобождаю квартиру и собираю вещи в кучу, чтобы засунуть в машину. Выезжаю в воскресенье днем. Поужинаем во вторник?
— С удовольствием. Была рада услышать твой приятный голос...
— Не вешай трубку, Элли. Я слежу за твоим сайтом.
— Правда, мило?
— Если этот парень действительно такой — ты играешь с огнем.
Уже поиграла.
— Пообещай, что хотя бы ты не будешь советовать мне быть осторожной.
— Ладно. Поговорим во вторник.
Я вернулась за компьютер. Почти восемь, и все это время я упорно работала. Я заказала ужин в номер. Дожидаясь, пока его принесут, я несколько раз потянулась и крепко задумалась.
В разговоре с Питом у меня словно открылись глаза. Последние несколько недель я живу в мире, где все закручено вокруг Роба Вестерфилда. И вдруг на секунду заглянула в будущее, туда, за второй судебный процесс, за все свои попытки показать миру зверскую и жестокую сущность этого человека.
Я раскопаю и опубликую все грязные, отвратительные поступки, которые совершил Роб. Может, даже раскрою это неизвестное убийство. Напишу в книге историю о жалком грязном существовании этого подонка. А потом придется начинать новую жизнь.
Пит уже начал свою — новая квартира в Нью-Йорке, новая работа на новом журналистском поприще.
Я сцепила руки на затылке и покрутила головой. Как хорошо размять затекшие мышцы шеи! Плохо другое: я вдруг с тревогой поняла, что ужасно скучаю по Питу Лорелу и что незачем возвращаться в Атланту, если там нет его.
В субботу вечером я созвонилась с миссис Штройбел. Она сказала, что Пола уже перевели из реанимации и, скорее всего, выпишут после выходных.
Я пообещала заглянуть к нему чуть позже, часа в три.