— Это я виноват, я не проводил тебя до квартиры.
— Вовсе нет.
— Дарси, пожалуйста, позвони тому агенту ФБР и сделай официальное заявление об этом типе Паркере. И может быть, мне удастся уговорить тебя не ходить больше на свидания по объявлениям?
— Боюсь, что нет. Но я обещаю позвонить Винсу Д'Амброзио не откладывая.
Попрощавшись, она положила трубку. Странно, но она почти успокоилась.
Она позвонила Винсу из офиса. На протяжении всего разговора Бев стояла рядом и слушала, широко открыв глаза. Ей пришлось говорить с другим агентом, Винс улетел в Ланкастер. Он записал все, что она сказала.
— Мы работаем в контакте с полицией. Сейчас же займемся этим типом. Спасибо, мисс.
Позвонила Нона и объяснила, почему Винс уехал в Ланкастер.
— Дарси, это просто кошмар. Одно дело, если кто-то посмотрел «Невыдуманные преступления» и в его больном мозгу созрел план совершить такое же убийство... Но похоже, этот кто-то занимается такими делами уже давно. Клэр Барнс пропала два года назад. У них с Эрин столько общего. Ее ожидал большой успех в одном мюзикле на Бродвее. А Эрин только что добилась успеха у «Бертолини».
Только что добилась успеха у «Бертолини». Эти слова застряли в голове Дарси и не давали ей покоя, пока она звонила по телефону, отвечала на звонки, просматривала газеты в поисках объявлений о распродаже мебели в Коннектикуте и Нью-Джерси, ездила на квартиру, которую она оформляла для сдачи внаем, и наконец заскочила в бистро перекусить и выпить кофе.
И тут она поняла, что ее беспокоит. Только что добилась успеха у «Бертолини». Эрин говорила, что должна получить за колье двадцать тысяч долларов. В суматохе Дарси забыла о той, показавшейся ей странной, записи на автоответчике в квартире Эрин. Она позвонит им сразу, как вернется в офис, и уточнит.
К телефону подошел Альдо Марко. Это кто-то из родственников наводит справки?
— Я душеприказчица Эрин Келли. — Как жутко произносить такие слова.
— Они уже выплатили гонорар Джею Стрэттону, менеджеру Эрин Келли. Какое-нибудь недоразумение?
— Нет, нет. — Так значит, Стрэттон взял на себя роль менеджера Эрин. Дома его не было. На автоответчике она оставила краткую запись:
«Срочно позвоните по поводу гонорара Эрин».
Джей Стрэттон позвонил около пяти.
— Прошу прощения. Конечно, мне нужно было связаться с вами раньше. Я уезжал. Как мне оформить чек? — Он начал убеждать Дарси, что, пока был в отъезде, только и думал об Эрин. — Эрин была такая красивая, такая одаренная девушка. Я абсолютно уверен, что кому-то было известно о драгоценностях и он убил ее с целью ограбления, а потом постарался представить дело так, как будто это убийство скопировано с той передачи. Уж если кому-то и было известно о драгоценностях, так это тебе. Дарси с трудом удавалось выслушивать Стрэттона и вежливо отвечать на его сочувственные замечания. Его опять несколько дней не будет в городе. Они договорились встретиться в понедельник вечером.
Некоторое время после этого разговора Дарси невидящими глазами смотрела прямо перед собой, потом произнесла вслух: «И в самом деле, как вы говорите, мистер Стрэттон, почему бы двум самым лучшим друзьям Эрин не познакомиться поближе?» Она тяжело вздохнула. Надо заняться делами, а то скоро пора собираться на свидание с номером 1527.
Винс вылетел в Ланкастер первым же рейсом в пятницу. Он убедительно просил отца Клэр Барнс никому, кроме ближайших родственников, не рассказывать о посылке с туфлями. Но когда он прибыл в аэропорт, все местные газеты пестрели заголовками о случившемся. Он позвонил Барнсам домой и узнал, что вчера вечером миссис Барнс на «скорой» увезли в больницу.
Лоренс Барнс был представительным мужчиной крепкого телосложения, который в других обстоятельствах, подумал Винс, выглядел бы весьма внушительно. Сейчас, сидя у постели своей жены, он с тревогой всматривался в ее лицо. После укола она забылась тяжелым сном. Рядом с ней сидела молодая женщина. Винс предъявил свое удостоверение и вышел в коридор, Барнс и молодая женщина последовали за ним.
Барнс представил ее как свою вторую дочь, Кэрен.
— В приемном покое оказался репортер. Он слышал, как Эмма кричала про посылку и про то, что Клэр умерла.
— Где туфли сейчас?
— У нас дома.
За туфлями его подвезла Кэрен. Она работала юристом в одной фирме в Питтсбурге и, в отличие от родителей, никогда не надеялась, что в один прекрасный день Клэр вернется.
— Если бы она была жива, она бы ни за что на свете на упустила шанс участвовать в шоу Томми Тьюна.
Дом Барнсов был построен в колониальной стиле и располагался в фешенебельном пригороде. Участок по крайней мере в акр, отметил про себя Винс. На улице поджидала машина с телевидения. Кэрен Барнс быстро проехала мимо, свернула на дорожку, ведущую к дому, и вырулила к заднему крыльцу. Им наперерез бросился репортер, но полицейский его остановил.
Стены гостиной были увешаны семейными фотографиями в рамках, многие запечатлели Кэрен и Клэр в разном возрасте. Кэрен взяла в руки снимок, стоявший на пианино.
— Я сделала его, когда видела Клэр последний раз. Мы гуляли в Центральном парке незадолго до того, как она исчезла.
Стройная. Хорошенькая. Блондинка. Около двадцати пяти. Веселая улыбка. «Да, приятель, выбирать ты умеешь», — с горечью подумал Винс.
— Можно взять? Я ее размножу, а оригинал верну вам.
Посылка стояла на столике в холле. Обычная оберточная бумага, почтовый бланк, какие продаются в любом почтовом отделении, адрес написан крупными печатными буквами. Отправлена из Нью-Йорк-сити. На коробке никаких отметок, только на крышке изящно выполненный рисунок нарядной туфельки на высоком каблуке. Две разные туфли. Одна — белая сандалия фирмы «Бруно Магли», другая — золотая туфелька с ремешком и открытым носком, на высоком тонком каблуке. Обе туфли одного размера — шесть, малая полнота.
— Вы уверены, что это сандалия вашей сестры?
— Да. У меня есть точно такие же. Мы купили их вместе в тот последний день в Нью-Йорке.
— Как долго ваша сестра отвечала на объявления о знакомствах?
— Около полугода. Полиция опрашивала всех, на чьи объявления она ответила, по крайней мере, всех, кого смогла установить.
— Она сама давала объявления?
— Насколько я знаю, нет.
— Где она жила в Нью-Йорке?
— На Шестьдесят третьей улице в западной части города. Квартира в кирпичном доме. Отец вносил плату почти в течение года после ее исчезновения, потом перестал.
— А что с ее вещами?
— Мебель не стоила того, чтобы ее перевозить. А одежда, книги и все остальное — наверху, в ее старой комнате.