— Да, это верно, — подтвердил Хасси.
В одно мгновение Афза очутилась в центре круга из верблюдов, а всадники разместились по углам каре, держа ружья наготове. Однако казалось, что львы не очень спешили напасть на маленький караван, потому что они продолжали прыгать от куста к кусту, описывая большой круг.
По временам они отдыхали несколько мгновений, один с одной, второй с другой стороны, чтобы помешать махари убежать, а затем снова принимались скакать, глухо рыча, и начинали опять описывать широкие круги.
Зрелище было красивое, но страшное. Эти два ужасных зверя, на полной свободе бегавшие по равнине под лунным светом, производили на всех глубокое впечатление.
— Слушайте, — заговорил тосканец, принуждая себя улыбнуться, — я начинаю подозревать.
— Что? — спросил граф через плечо, так как стоял к нему спиной на противоположном углу.
— Что эти два зверька имеют доброе и весьма похвальное намерение продемонстрировать нам зрелище львиного танца.
— Доверься только этим танцорам! Попробуй выразить свою благодарность за доставленное удовольствие… Хотя бы даме…
— Господин лев, чего доброго, еще обидится такой фамильярностью и захочет, пожалуй, дать мне доказательство своей силы: показать, каковы у него когти да зубы. Я уж лучше поблагодарю ее в другой раз, если нам случится встретиться в лесу, в отсутствие суп-рута, и попотчую ее свинцовой конфеткой. Смотри, как грациозно они танцуют: подпрыгивают, по крайней мере, метров на шесть!
— А как ловко стягивают круги. Ты заметил? — спросил граф.
— Я близорук, — ответил Энрике.
— Надо будет стрелять, — сказал Хасси. — Как только они подойдут на удобное расстояние, мы можем выпустить в них по два заряда. Сразу не стреляйте, потому что мы останемся тогда только с пистолетами, а из них целиться не так удобно.
Лев и львица действительно постепенно стягивали круги, готовясь к решительному нападению.
Вероятно, уже знакомые с огнестрельным оружием, может быть, испытав на себе его ужасные свойства, звери в пустыне стали осторожнее и держатся больше в кустах, которые во множестве разбросаны по равнине.
По-видимому, львы приберегали силы для последнего прыжка.
— Теперь можно стрелять, — сказал мавр, знавший лучше всех, как далеко его ружье бьет наверняка. — Кто хочет попробовать?
— Я, — ответил тосканец.
— И я также, если хозяин позволит, — заявил Ару.
— Подождите, пока они остановятся, и стреляйте спокойно. Ты, Афза, не прибегай к своему ружью до последней минуты, что бы ни случилось
— Хорошо, отец, — ответила девушка, сохранявшая удивительное самообладание.
Тосканец и негр, стоявшие на противоположных углах маленького каре, крепче уселись в седлах и прицелились в зверей, продолжавших кружиться вокруг махари.
— Я целю в самца, — сказал Энрике.
— Я — в самку, — ответил негр.
— Не торопись, черный папаша.
Лев закончил круг и направился к углу, где стоял тосканец на своем махари, между тем как львица пошла в сторону Ару.
Момент был удобный, потому что оба зверя должны были пройти перед стрелками.
Как бы поняв инстинктивно, что в него целятся, лев, поравнявшись с Энрике, сделал прыжок и скрылся в кустах, находившихся не более чем метрах в двадцати от группы махари.
—Ах ты, мошенник! — воскликнул легионер, уже прицелившийся было в него. — Не думал я, что царь лесов так осторожен и боится палочки, что у меня в руках. Другое дело, если б еще был карабин.
— Он скрылся не надолго, — сказал граф. — Ты еще можешь попотчевать его своим выстрелом: ведь ты знаешь, куда лев спрятался, хотя ты и близорук.
— Нет, в настоящую минуту я опять сделался дальнозорким. Я, кажется, был бы в состоянии рассмотреть муху, летающую на горах Атласа… А! Он все не решается показаться! Постой, приятель…
Он снова начал целиться. Лев не шевелился, но яростно рычал и иногда ударами хвоста просто прибивал к земле ближайшие кусты.
Вдруг ружейный выстрел прервал рычание.
Легионер выстрелил в кусты, но лев не шевелился.
Казалось, что по редкой случайности пуля уложила его на месте, потому что, если выстрел сразу не попадает в сердце или мозг, требуется обыкновенно несколько пуль, чтобы убить зверя.
— Эй, дружище! — окликнул граф тосканца. — Ты, кажется, отличился.
— Не знаю, — ответил Энрике, поспешно заряжая ружье. — Надо бы пойти взглянуть.
— Кто пойдет?
— Уж, конечно, не я.
— Хасси, что ты говоришь?
— Говорю, что не слыхал предсмертного рыка льва, — ответил мавр.
— Он, стало быть, притворился мертвым?
— Без сомнения, и именно в надежде, что кто-нибудь из нас пойдет удостовериться, что с ним. И тогда он неожиданно бросится на подошедшего.
— Ну, уж я-то не попадусь ему в зубы, — сказал тосканец. — А ты, Ару, что делаешь? Отправь, по крайней мере, к черту танцовщицу. Представление кончено, и мы можем проститься с ними обоими.
— Львица не показывается, господин; она последовала примеру своего супруга.
— Выстрели в кусты.
— Это значит только пули тратить понапрасну.
— У нас их предостаточно, — сказал Хасси. — Стреляй!
Негр поднялся, насколько было возможно, в седле, надеясь увидеть львицу, притаившуюся так же, как самец, и выстрелил. Почти в то же мгновение кусты раздвинулись и появившаяся львица несколько раз перевернулась в воздухе.
— Ранена! — крикнул тосканец.
— Сынок, стреляй, прежде чем она станет на ноги!…
Но было уже поздно. Львица, несмотря на рану, очевидно полученную от выстрела негра, снова начала свой бег кругами.
Почти одновременно с ней и лев выскочил из кустов одним громадным прыжком.
Тосканец, следивший за зверем и уже успевший зарядить ружье, сделал второй выстрел. Граф последовал его примеру: ему хотелось поскорей отделаться от льва, чтобы не давать слишком много времени спаги.
На этот раз лев бросился навстречу ему, но два раза перевернулся в воздухе и испустил рык, похожий на раскат грома.
Минуту простояв неподвижно с гривой, поднявшейся дыбом, отчего казался вдвое больше против своего настоящего роста, и лизнув себе бок, зверь прямо направился к маленькому каравану.
Вид его был страшен. Он приближался прыжками, с развевающейся гривой, страшно рыча. Царь пустыни не желал пасть неотмщенным. Он, по-видимому, был смертельно ранен и собирал последние силы для прыжка.
У Хасси вырвался крик.
— Скорей пистолеты! Заряжать некогда!