Мы начали подъем по лестнице. Войдя в номер, он взял меня за плечи, легонько встряхнул, а потом пристроил в кресло:
– Сиди. Если продержишься еще полчаса, так и быть, я куплю тебе мороженое.
Он подошел к зеркалу и критически оглядел себя со всех сторон, достал рубашку. Я тоже посмотрела в зеркало и увидела дикого вида физиономию с выпученными глазами.
– Ой, – сказала я и закрыла глаза. Саше это очень не понравилось. Он легонько похлопал меня по щекам:
– Счастье мое, не вздумай упасть в обморок, это очень плохая идея. С этим вполне можно подождать, а вот с трупом нет.
Зря он про него напомнил. Глаза я открыла, но тут же свела их к переносице.
– Ладно, так даже лучше, – пробормотал Саша и подхватил меня, как недавно труп, левой рукой взял пиджак и пошел к двери.
– Куда мы? – удивилась я.
– На свежий воздух.
Я не понимала, чего он хочет, но не сопротивлялась. Лежа на его плече, я вроде бы пришла в себя.
– Я смогу идти, – сообщила доверительно.
– Правда сможешь? – усмехнулся он, но с плеча меня снял и поставил на ковровую дорожку, украшавшую коридор.
– Да, – кивнула я.
Саша перекинул пиджак через локоть, правую руку протянул мне:
– Держись. Если пару раз споткнешься, не страшно.
Он направился к лифту, что меня удивило, но задавать вопросы я не рискнула. Лифт спустился вниз, двери открылись, и я увидела граждан, мельтешащих в холле. Их вид так на меня подействовал, что я с перепугу подалась назад.
– Куда? – рыкнул Саша, обнял меня за талию и повел к выходу. Я была уверена, что все, кто находился по соседству, сразу поняли по моей физиономии, чем я занималась пятнадцать минут назад. Я уже видела себя в зале суда, тщетно пытающуюся объяснить, что появление трупа в ванной моего номера досадное недоразумение, и опять тихонько застонала, уверенная, что получу хорошую затрещину от Саши за свое слабоволие, но он ласково пропел, поравнявшись со швейцаром: – Ничего, милая, на свежем воздухе тебе станет легче. Ну, вот, посмотри, какие звезды.
Я доверчиво подняла голову, но звезд в огнях рекламы не увидела. Мы направились к стоянке. По тропинке, выложенной разноцветной плиткой, вышли с территории «Альбатроса». И тут Саша ускорил шаг.
– Двигайся, – буркнул он, свернул, и мы пошли вдоль забора.
– Что ты собираешься делать? – Я обрела дар речи, так же неожиданно, как и лишилась его.
– Избавиться от трупа, – ответил он. – Ты успела о нем забыть?
– Саша, – вцепилась я в него обеими руками. – Не надо избавляться, пусть он полежит там.
– Сдурела? Завтра утром здесь будет полно ментов, и как ты намерена выкручиваться?
– Почему именно я должна иметь к этому трупу какое-то отношение?
– Потому что ты, как я понял, уже на заметке у ментов. Или нет?
– Да. Наверное. Не знаю.
– Всеобъемлющий ответ. Смотри под ноги, ты без конца спотыкаешься.
– Что я увижу в такой темноте?
Я повисла на его локте, прижимаясь к нему все теснее.
– Счастье мое, ты меня возбуждаешь, я ничего не имею против, но только чуть позже.
Я резко отодвинулась, но его локтя не выпустила.
– Меня зовут Селина. Се-ли-на, – произнесла я по слогам.
– Потом запишешь на бумажке.
– А так ты запомнить не можешь?
– Стараюсь изо всех сил. А ты постарайся мне помочь, в конце концов – это твой труп.
– Не вспоминай о нем, пожалуйста.
– Я бы рад, но пока он лежит неприбранный, все мои мысли только о нем.
Минут через двадцать мы вышли к тому месту, где труп должен был лежать. Это Саша сказал, я сама не могла сообразить, где мы находимся, если честно, думалось мне по-прежнему плохо. Лес вплотную подступал к забору, ноги утопали в песке вперемешку с хвоей, росли здесь преимущественно ели и сосны.
– Ну, вот и наш друг, – вздохнул Саша, из темноты проступали очертания тела. – Времени у нас совсем нет, скоро рассвет, – хмуро глядя на меня, добавил он. Снял рубашку, сунул ее мне вместе с пиджаком, завернул труп в покрывало и вновь взвалил его на плечо.
– Он, наверное, тяжелый, – посочувствовала я.
– Что ты, легкий, как перышко. Не отставай.
– Куда мы теперь?
– К реке.
– Она вон там, – я ткнула рукой прямо перед собой, в той стороне горели огни лодочной станции.
– Умница, но нам туда не надо. Слишком близко к цивилизации.
Идти по лесу оказалось проще, чем я ожидала, трава была редкая, да и деревья росли на приличном расстоянии друг от друга. Река возникла совершенно неожиданно: ельник, а дальше пологий спуск к воде. Саша направился туда, я вприпрыжку за ним, слыша, как плещется вода у самого берега. Пробираться через низкий ельник оказалось трудной задачей. Саша сбросил труп на землю, связал концы покрывала и посмотрел на меня:
– Держи его за ноги.
Я повиновалась, но при первом же шаге осела на землю.
– Я должна собраться с силами, – шептала я и, чтобы себя подбодрить, вспомнила строки, обессмертившие русских женщин.
– Что ты бормочешь? Молишься, что ли? – удивился Саша.
– Стихи читаю.
– Серьезно?
– Ага… «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Чем я хуже?
– Если в избу горящую войдем, – сказал он, – опознают нас только по зубам.
Труп был тяжелым. Я опять попыталась ухватить покойника за ноги, услышав грозный окрик «Шевелись», но они непостижимым образом выскользнули из моих рук, и я с тихим стоном вторично опустилась на землю. Не дожидаясь очередного окрика, я вскочила, ухватилась за ноги трупа и, тяжело дыша, сделала первые несколько шагов. К счастью, ельник быстро кончился. Мы спустились к реке и положили тело у самой воды.