Я восхищалась этим человеком, и это восхищение лишь усиливало ненависть, которую я испытывала к месту, под названием Корпус.
– Эдвард… - Тихо прошептала я. - Я не могу пожать вам руку, но знайте, что вы один из самых лучших людей, которых я встречала в своей жизни.
– Я буду знать это, Эллион. А теперь спите.
Я как раз пыталась подцепить вилкой очередной кусок жесткой, как подошва, яичницы, когда из коридора донеслись раздраженные голоса охранников.
– Опять у нее припадок! Чертова баба! Добкинс, тащи ее наверх, сейчас она все здесь запачкает!
Сквозь приоткрытую дверь столовой было видно, как двое охранников пытаются подхватить под руки обмякшее тело Ниссы и положить его на носилки.
– Может, сначала показать ее доктору Гамильтону? - спросил один из мужчин.
Я вздрогнула и едва не посмотрела на Эдварда, который сидел через стол от меня. Это могло быть серьезной ошибкой, и я мысленно похвалила себя, за то, что вовремя опомнилась.
Мои нервы звенели от напряжения.
Если сейчас они потащат Ниссу к доктору Гамильтону, наш четко отработанный план покатится в тартарары. И будет ли у нас время, чтобы составить новый?…
– Гамильтона нет. Он уехал с утра, так что тащите ее наверх.
Я увидела, как охранники нехотя подняли носилки и понесли к лестнице. Сдерживая вздох облегчения, я наклонилась над тарелкой и принялась жевать безвкусную яичницу. По вискам стекали холодные капли пота.
Время до заката тянулось бесконечно медленно.
Стоя возле ограды, я внимательно смотрела на главные ворота. За час прогулки я успела выучить каждую впадинку, посчитать каждый столбик, из которых они состояли. Кроме меня во дворе находился только один человек. Остальные решили, что для прогулок слишком холодно.
«Сегодня вечером мне очень пригодится шерстяное пальто» - Подумала я, вздрагивая от резких порывов холодного ветра. Редкие лужицы на земле покрылись тонкой коркой льда.
Из-за темного неба, территория Корпуса выглядела особенно унылой и мрачной. Но в этот день я воспринимала ее по-другому. Пустырь больше не давил на меня, не угнетал и не раздражал. Потому этот день был особенным. Мой последний день в Корпусе.
Теперь я смотрела иначе на все: на безвкусную еду столовой, стерильные голубые коридоры, мрачных охранников и даже на ползущих, словно черепахи, заключенных. Хотя Корпус оставался все тем же тусклым и серым, для меня мир вдруг преобразился. Внутри как будто зажегся свет, и мне следовало приложить все усилия, чтобы это не заметили окружающие.
Наступил вечер.
Из столовой доносилось позвякивание металлической посуды. Одна за другой закрывались двери спален, женщина в белом халате терла шваброй ковер в коридоре. Охранники устало зевали, рассеянно поглядывая из стороны в сторону и мечтая поскорее упасть в кресло перед телевизором.
Я сидела на кровати, в последний раз оглядывая спальню. Люди вокруг меня медлительно копошились возле постелей, расправляя одеяла, взбивая подушки, готовясь ко сну.
Все. Завтрашнее утро они встретят без меня.
В какой-то момент я перестала нервничать и, внезапно успокоившись, поняла, что готова действовать. Моя решительность возросла до предела, а снизошедшее спокойствие я была склонна считать добрым знаком, неким символом того, что наш план обязательно завершится успехом.
Кровать Ниссы пустовала, Эдвард лежал в своей постели, сложив руки на груди, и, не мигая, смотрел в потолок. Таким я и увидела его в первый раз. Только тогда его лицо было бледным и осунувшимся, а теперь от выступившего румянца оно казалось лет на десять моложе.
Что ж… Тоже добрый знак. Он, как и я, готов действовать.
Я откинула покрывало, поправила плоскую подушку и легла на кровать.
Ожидание тянулось и тянулось, словно нить паутины, опутывая каждую секунду, каждую минуту, заставляя время застывать неподвижно. Темнота оплетала мысли, мешая и путая их между собой. Она наваливалась душным покрывалом и будто смеялась одиноким, звучащим издалека голосом, наслаждаясь и властвуя над тихой палатой.
Я лежала, вытянувшись как струна, в сотый раз мечтая спросить Эдварда о времени. Но микрофоны работали, а значит, нужно было молчать.
И я молчала, слушая неподвижную тишину и далекий смеющийся голос, который существовал только в моем воображении.
Постепенно мои веки отяжелели, мысли растворились, а глаза начали все чаще слипаться.
«Не спать… Не спать… Не спать…»
Но видимо я все-таки задремала, потому что голос Эдварда раздавался теперь над моим ухом.
– Элли! - Чья-то рука потрясла меня за плечо. - Вставайте! Спать будете дома. Слышите меня? Вставайте, у нас мало времени!
– Эдвард? - Я с трудом разлепила веки и посмотрела на стоящий возле моей кровати силуэт.
– Да, это я - Эдвард. Вставайте!
Я резко поднялась на кровати и потрясла головой, прогоняя остатки сна.
– Нисса отключила микрофоны?
– Надеюсь на это. Сейчас шесть минут третьего, нам пора браться за дело.
– Да, конечно.
– Оба охранника смотрят телевизор. Я осторожно выберусь из палаты и побегу на второй этаж. Мне нужно оказаться как можно дальше, чтобы меня поймали не сразу. Потом я привлеку их внимание, и они бросятся за мной. Элли, оставайтесь в палате и наблюдайте за происходящим сквозь стеклянную дверь. Как только они минуют нашу спальню, выходите и бегите к щитку с ключами. Дальше по плану. Вам все понятно?
– Да… - Я сглотнула застрявший в горле комок. - Я не увижу вас больше?
– Не раскисайте! - Решительно перебил он, затем наклонился к своей кровати и достал из-под нее черную резиновую дубинку. Поигрывая ей в руке, как бейсбольной битой и зловеще усмехнулся и проговорил. - Не лишайте меня такого удовольствия, я слишком долго этого ждал.
– Хорошо, Эд… И большое вам спасибо за все.
Он наклонился и потрепал меня по голове.
– Удачи вам, девочка.
Находясь уже возле самой двери, Эдвард обернулся и прошептал:
– Не забудьте надеть пальто!
– Ах, да! - Спохватилась я и вытащила из-под матраса слежавшуюся ткань. Расправив пальто, я быстро натянула его на плечи, после чего жестом показала, что все в порядке.
– Ну все, я пошел. - Сказал Эдвард и белой тенью выскользнул за дверь.
Слушая громкий стук сердца, я осторожно пробралась к двери и принялась ждать.
Шорох подошв торопливо удалялся в сторону от холла с охранниками, где неразборчиво бубнил телевизор. Через несколько секунд, я услышала наполненный злостью громкий голос Эдварда:
– Ну что, ублюдки! Может, попробуете догнать старика!?