А потом она повернулась и посмотрела на меня. Да, она это сделала: бросила взгляд, и глаза цвета дождя на миг поглотили меня… Я прочел в них насмешку, холодное презрение и что-то еще, похожее на торжество. О, Розмари прекрасно знала, что я смотрю на нее. Видела мои мысли, мою ревность, всю мою жизнь и не испытывала ни сочувствия, ни сожаления. Она заполучила Роберта, как заполучила меня, и ушла вместе с ним в пелену кембриджского дождя, забрав с собой мою наивность и невинность.

Два

Элис брела домой, опустошенная и разбитая. Очнувшись после странного обморока в «Хлебной бирже», она увидела, как Джо спорит с полицейским, уговаривающим его поехать в участок и дать показания. Рядом стояли немногочисленные зеваки и другие полицейские, но Элис отчетливо различала Джо в ярком свете фар. Он покачал головой и повернулся, чтобы уйти. Офицер попытался удержать его, Джо резко стряхнул руку полицейского. Еще один полицейский, почуяв неладное, шагнул в их сторону. В проблесках мигалки отъезжавшей «скорой» он напоминал ряженого на карнавале.

Черт бы их побрал.

Элис помнила, что Джо не любит полицейских. Он вечно издевался над ними во время демонстраций, и несколько раз его задерживали, хотя на самом деле он вовсе не был склонен к правонарушениям. Элис решила вмешаться, пока Джо не ударил кого-нибудь или сам не получил по почкам, и бегом преодолела расстояние от дверей «Биржи» до небольшой толпы, собравшейся вокруг машин. Там стояли человек десять, однако приятелей Джинни не было. Элис окликнула Джо, и он обернулся.

— Слава богу. Джинни с тобой?

Элис покачала головой.

— Черт. Куда она запропастилась?

— Не волнуйся, она была у самого выхода, с друзьями. Должно быть, сразу же вышла и уехала с ними. Не беспокойся за нее.

— О чем ты? — Ярость Джо обрушилась на Элис. — С какими еще друзьями? У нее нет друзей.

— Сегодня появились, — ответила Элис, взглянув на полицейского. — Послушай… Наверное, она пошла домой и ждет меня на крылечке. Нет причин за нее волноваться. Не сомневаюсь, она способна о себе позаботиться.

Однако Джо явно сомневался. Он упрямо сжал губы.

— Я тебя отвезу, — заявил он, потом снова повернулся к полицейскому: — Поймите, я вам ничем не могу помочь. Я вообще ничего не видел. Мы были на сцене. Я ничего не замечал, пока не начали бросать бутылки. Так что сожалею…

— Прошу вас следовать со мной, сэр, — отозвался полицейский вежливо, но на пределе терпения. — Это не займет много времени.

— Черт, вы не понимаете? Я же сказал… — Джо сделал глубокий вдох и с заметным усилием взял себя в руки. — Позвоню насчет Джинни, когда освобожусь, — обратился он к Элис.

Она улыбнулась.

— Хорошо. И не унывай.

— Я в порядке.

Элис надеялась на это.

Вернувшись домой, она первым делом заварила чай. Кошки настоятельно требовали еды. Элис открыла для них консервы, смешала рыбу с хлебным мякишем. В буфете нашлось печенье, и она жевала его без аппетита и удовольствия, запивая чаем, пока не почувствовала, что приходит в себя после ночных событий. Джинни не ждала ее на крыльце, но Элис и не надеялась на это, вопреки собственным словам. Скорее всего, девушка ушла с друзьями — с теми, о которых Джо ничего не знал. Элис это было безразлично. Глотая горячий чай, она думала: чем меньше я знаю о Джинни, тем лучше. Не мое дело.

Поставив пустую кружку на стол, Элис решила включить газовый камин рядом с креслом… и резко выпрямилась. Ей почудилось движение в ночи — будто тень мелькнула в темноте за окном. Элис встала. Нет, никого. Наверное, это отражение в стекле. Она хотела опустить жалюзи… и снова замерла. То же движение, неуловимое, дразнящее. Словно манит подойти.

Элис осторожно выглянула наружу и узрела два силуэта под уличным фонарем. Она ринулась обратно на кухню и выключила верхний свет. От страха язык прилип к нёбу.

Там стоял тот самый мужчина, в том же плаще с поднятым воротником, прикрывающим лицо. Элис видела длинные волосы, небрежно стянутые на затылке и спадающие на воротник, бледное худое лицо с глубокими тенями в глазницах и под скулами. Казалось, он смотрит прямо на нее, но Элис уже поняла, что это иллюзия, созданная игрой теней. Его сопровождал белокурый юнец, которого Элис теперь хорошо разглядела. Он был стройный, изящный и грациозно угловатый, как подросток. Элис решила, что ему не больше шестнадцати; лицо в сочетании с высветленными волосами казалось потрясающе женственным. Под черной кожаной мотоциклетной курткой Элис заметила белую футболку с надписью «СЛАВА ИЛИ СМЕРТЬ» и вспомнила о Джинни. Юноша повернулся к мужчине и что-то сказал. Тот пожал плечами, не отводя глаз от окна. Мальчишка поежился, посмотрел на небо и плотнее запахнул куртку. «Наверное, замерзли», — подумала Элис.

Затем появилась другая мысль, навязчивая и пугающая: почему бы не пригласить их в дом? Появится шанс узнать, кто они и что именно связывает их с Джинни. Может быть, удастся выспросить, где прячется сама Джинни. Элис несколько секунд колебалась, потом включила свет и открыла дверь. Свет хлынул наружу, озаряя крыльцо, так что две фигуры под фонарем почти сливались с тенями.

— Простите, — сказала Элис в темноту, — вы ищете Джинни? Уверена, она скоро вернется. Правда, я думала, что она с вами. Если хотите, можете зайти и подождать ее здесь.

Несколько мгновений ответа не было, и у Элис возникло странное чувство — будто взываешь в пустоту, в тоннель, откуда отвечает только эхо. Затем из темноты к ней обернулись два лица.

— Мы друзья Вирджинии.

Это сказал высокий мужчина. Голос у него был негромкий, произношение — неожиданно правильное, вопреки далеко не академической внешности. Он вышел на свет, и Элис отметила, что он старше, чем казалось: тонкое лицо прорезали морщины, а длинные волосы тронула седина.

— Входите, — настаивала Элис. — Дождетесь ее в тепле. Если хотите, я сделаю кофе.

Дверь была распахнута, но высокий незнакомец не двигался. Мальчик прошел в калитку, помедлил на границе света и темноты. Наступило молчание, слишком долгое и неуютное; Элис стало неловко. И страшновато. Она одернула себя: какая опасность грозит мне здесь, на свету? Кошка высунулась за дверь, посмотрела, что происходит, яростно зашипела и убежала обратно в дом.

Элис неуверенно улыбнулась.

Блондин ухмыльнулся, показав слегка неровные зубы.

— Входите, входите, — повторила Элис. — На улице холод.

И сейчас же, будто только и ждали третьего приглашения, друзья Джинни переступили порог и шагнули в гостиную, принеся с собой прохладный ночной воздух.

— Рада знакомству. Я Элис. А вы старые друзья Джинни?

— Меня зовут Джава, — с улыбкой произнес мужчина. — Мой юный спутник — Рэйф. Да, мы давние друзья. — Он улыбнулся, взглянув на блондина. — Очень давние. Вы художница, — сказал он, уставившись прямо на Элис, и кивнул на рисунок, приколотый к пробковой доске. — Она похожа на Вирджинию.