— А я обменял бы каждую минуту, проведенную с ней, на секунду с тобой. С Юки я постоянно притворяюсь. Мне нужно выяснить о ней побольше ради твоей безопасности!
Лорел сглотнула. Звучит вполне правдоподобно. Значит, объяснения ее устраивают? Наконец она собралась с духом: Тамани ведь ответил только наполовину. А раз он не телепат, она спросит прямо.
— Что для тебя было бы больнее — знать, что я люблю Дэвида или что хочу заставить тебя ревновать?
— Больнее?..
Тамани явно не сразу понял, на что она намекает. Затем замолчал и стал внимательно смотреть на Лорел. Они стояли на крыльце, ливень стеной обрушивался на крышу и кроны деревьев. Шум дождя разносился на мили вокруг, и все же Лорел слышала только свое неровное дыхание.
— Я никогда не сделал бы тебе больно, — очень тихо сказал Тамани.
— Разве? — громко спросила Лорел. И наконец решилась задать вопрос, который терзал ее день ото дня все сильнее: — А как же на той вечеринке? Ты танцевал с Юки, а когда я посмотрела на тебя, отвернулся и прижал ее к себе. Зачем? Если не хотел сделать мне больно, то зачем?
Тамани отвернулся, как будто получил пощечину. Вот только выглядел он не виноватым, а оскорбленным.
— Я закрыл глаза, — еле слышно произнес он сдавленным голосом.
— И что?
Тамани поднял руку, и Лорел поняла, что ему тяжело говорить.
— Я закрыл глаза, — повторил он, переведя дух, — и представил тебя на ее месте.
Он поднял на Лорел взгляд, полный боли и страдания.
Не раздумывая, она притянула его к себе и в порыве непреодолимой страсти приникла ртом к его губам. Тамани обеими руками уперся в дверную раму, словно боялся коснуться Лорел. Сладкий поцелуй вскружил ей голову, и она случайно повернула ручку. Под их весом дверь подалась, и Лорел зашаталась, увлекая Тамани за собой.
Они пробыли в старом доме почти до темноты, постоянно изобретая поводы остаться. Посидеть, держась за руки или хихикая над детскими историями Лорел. Сорвать последний поцелуй, который сам собой превращался в два, потом в десять и так до бесконечности. Лорел понимала: когда они вернутся, все по-прежнему будет сложно и запутанно. Но в эти несколько часов, в пустом доме без электричества, телефона, телевизора и Интернета, мир принадлежит только им.
Увы, отменить заход солнца они не могли. Сначала Лорел не хотела уезжать — в хижине было безопасно, едва ли не безопаснее, чем дома. Но точно так же, как Тамани обязан защищать ее, она обязана оберегать свою семью. А на расстоянии в пятьдесят миль это невозможно. К тому же родители наверняка волнуются. К моменту, когда она вспомнила, что у Тамани есть мобильник, они были на полпути в Кресент-Сити, каждый в своей машине.
Ехали они быстро, и вскоре Лорел была уже в нескольких кварталах от дома. Заглянув в зеркало заднего вида, она помахала рукой Тамани; на этом перекрестке он сворачивал к себе. Лорел продолжала взглядом его кабриолет, пока он не скрылся за углом. Сзади нетерпеливо просигналили: на светофоре давно загорелся зеленый.
Когда Лорел притормозила у дома, из-за облаков показались звезды. Похоже, ее ждут неприятности. Мамина машина стояла в гараже, а папы, судя по всему, еще не было. Сунув ключи в карман, Лорел попыталась проскользнуть в дом незамеченной, но не тут-то было: в гостиной, с чашкой чая и журналом, сидела мама.
Лорел закрыла за собой дверь.
— Э-э... добрый вечер, — неуверенно сказала она.
Мама испытующе посмотрела на нее.
— Мне звонили из школы.
У Лорел внутри все оборвалось. Стараясь не подавать виду, она стала развязывать шелковый шарф и расправлять лепестки.
— Тебя не было на уроках после обеда.
Лорел молчала. Слова, которые она тщательно подбирала всю дорогу, разом вылетели из головы. К шарфу прилип лепесток. Интересно, остальные тоже выпадут сегодня или этот она потеряла, обнимаясь с Тамани?
— После этого ты являешься домой затемно, с сияющими глазами. Сто лет тебя такой не видела, — тихо добавила мама.
— Прости, что заставила тебя волноваться, — как можно серьезнее сказала Лорел. Извинения были искренними, и виноватая улыбка могла все испортить.
— Не так уж и долго. — Мама забросила ноги на подлокотник дивана, — Я быстро учусь. Пошла на задний двор и пообщалась с твоим приятелем Аароном.
Лорел вытаращила глаза.
— Ты говорила с Аароном?
— Выяснила, что Тамани объявился около полудня и сказал, что ты с ним. Вот я и успокоилась.
— Неужели этого хватило?
— По крайней мере, я могла не волноваться о твоей безопасности. Той ночью я видела его глаза и поняла: он никогда не даст тебя в обиду.
На этот раз Лорел не стала сдерживать улыбку.
— Только не надейся, что тебе все сойдет с рук. Обсудим наказание, когда отец вернется. — Мама посерьезнела. — Правда, Лорел, о чем ты думала? Дэвид знает, где ты?
Помрачнев, Лорел покачала головой.
— Значит, он дома и сходит с ума от волнения?
— Наверное. — Настроение у нее вконец испортилось.
— Хочешь ему позвонить?
Лорел резко мотнула головой.
— Ах вот как... — Мама помолчала и ласково взяла дочь под руку. — Идем на кухню, я сделаю тебе чаю.
Чай у мамы был панацеей от всех бед. Простудилась? Выпей чаю. Сломала руку? Без чая не обойтись. Лорел подозревала, что в кладовке у мамы припасена баночка чая с надписью «При Армагеддоне настаивать от трех до пяти минут».
Усевшись на высокий табурет за стойкой, Лорел наблюдала, как мама заваривает чай и размешивает в нем кубики льда, чтобы остудить.
— Я видела, у тебя выпал лепесток, — заговорила мама. — Ты не против, если я сохраню парочку? Они фантастически пахнут. Я смогу сделать сногсшибательную аромасмесь.
— Э... да, конечно. — Немного странно, что мама собирается готовить смесь из ее лепестков, но Лорел решила на этом не зацикливаться.
— Сильно промокла?
— Немного.
— Ну вот, — мама положила в чай сахару, — темы для светской беседы я исчерпала. А теперь расскажешь, что произошло?
Лорел несколько секунд молча пила чай.
— Дэвид и Тамани подрались на перемене. Из-за меня, — наконец сказала она.
— Дэвид? В самом деле?
— Да я понимаю... В последнее время оба были злые и мрачные. И постоянно из-за чего-то цапались. Думаю, сегодня их просто прорвало.
Мама заулыбалась.