Он встал, подошел ближе, сел на ближайший к доске стол и хмуро начал рассказывать:
— Никто не знает, правда или нет, но ходят слухи, что арарсар внедрили в исикарскую Академию Ранмарн своего воина. — В жизни не встречала худшего бреда, но сделала вид, что слушаю очень внимательно. — Весь год у нас были проверки, заборы крови и снова проверки. Проверяют две выпускные группы: «Ведущих» и «Атакующих»… Слухи ходили, мы и сами присматривались друг к другу, но… я поверил в это только тогда, когда ты сказала, что тебя поставили к нам.
— И где же здесь связь? — Интересно, как они проносят в академию алкогольные напитки?
— Эля, — он впервые посмотрел мне в глаза, — сколько знающих «Историю Талары» в Академии? Десять? Пятнадцать?
— Восемнадцать, — спокойно ответила я.
— А поставили тебя, девчонку-недоучку! Неужели не понимаешь?
— Нет, — я удивилась совершенно искренне, — но уже начинаю догадываться, почему — у вас основательные пробелы в знаниях!
Санька взглянул на меня как на больную, но, сдержавшись, продолжил:
— В общем, ты не поняла, оно и к лучшему. Я долго думал, что можно сделать, и нашел выход — семья Шао очень известная, если бы ты носила статус его невесты, никто не смог бы тебя заставить… выполнить поручение правительства.
Шпионские фильмы нужно запрещать, это надо же как они влияют на восприятие и психику даже взрослых людей! А он все продолжал:
— Киен мой друг, и он поддержал эту идею. Его отец принял выбор сына мгновенно, и твоему отцу было отправлено соглашение…
Та-а-ак, вот это уже меня заинтересовало. Уточнила:
— То есть вы пытались меня таким образом защитить? Интересный ход. Пожалуй, мне стоит извиниться перед инором Шао, но настоять на том факте, что в защите я не нуждаюсь.
— Эль, — вид у Саньки стал совсем виноватым, — он… не отзовет контракт!
Вот теперь я действительно удивилась:
— Почему?
Но вместо объяснений Саня снова начал невнятно лепетать извинения:
— Эля, прости меня, я же забыл, какая ты красивая… Привык, что ты соплюшка, не воспринимал тебя никогда как… — Ну, это-то вполне объяснимо, фактически я для него всегда была как младшая сестричка, но к чему подобные речи? А Санька все говорил совершенно убитым голосом: — У тебя же мама из познающих искусство, Олини у вас тоже красавица, и тоже по искусству пошла, а ты… Даже в этих хламидах знающих и с кремом на лице такая хорошенькая, особенно когда урок ведешь, у тебя тогда глаза горят, ты вся словно светишься…
— Сань, к чему весь этот бред? — уже не сдержалась я.
Ведущий посмотрел на меня и тихо ответил:
— Я хотел порадовать тебя, рассказать об этом, и мы нашли вас на озере…
Теперь понятно, почему он вчера был таким обиженным. Пришел герой спасать прекрасную девушку, а девушка устроила скандал и не выслушала. Да-а-а, хороша я вчера была. Просто выше всяких похвал! Нужно было выслушать и разобраться на месте. Герои!
— Прости, что я так повела себя, — холодно извинилась, — действительно, нужно было выяснить, в чем дело.
— Это еще не все. — Санька глубоко вздохнул и добавил:, — Киен увидел тебя вчера и сказал… что не будет отзывать контракт.
Я же его тоже обидела! Осознание собственной глупости было болезненным, но с другой стороны… Причем его обида, пусть даже и обида ведущего с невероятным самомнением, и стандартное супружеское соглашение? Это он так сильно обиделся, что решил меня сделать спутницей жизни? Как глупо, а еще и ведущий.
— Не поняла… Сань, при чем тут все это? Вы повели себя глупо, я повела себя глупо, поговори с ним, и прекращайте геройствовать, я не нуждаюсь в спасении.
— Эля… — Санька встал, с грустью посмотрел на меня, — ты ничего не поняла… Просто осознай, что Шао не отзовет контракт… А если и отзовет, то все, кто видел тебя вчера, пришлют свои… Прости, Лирель, я сглупил…
Герой моего детства покинул аудиторию с поникшей головой и опущенными плечами, а я… ничего я не поняла! Совсем ничего! Собрала свои вещи и задумчиво направилась к лифту. Возле него стоял Агейра с небольшим сеором, явно ожидая меня.
— Маноре Манире, доброго дня.
— Доброго дня, инор Агейра. Вы с домашним заданием?
— Да, маноре. — Он улыбнулся мне очень тепло, и я невольно улыбнулась в ответ. — Вы просили принести утром, но я не застал вас в преподавательской.
Приглашающим жестом указала на кабинку лифта, и он вошел вслед за мной.
— Я вам сейчас покажу свой стол и дам код, сможете отныне сбрасывать информацию и в мое отсутствие, — ответила я, нажимая на символы. — Все в команде выполнили?
Он улыбнулся шире и кивнул. Невольно залюбовалась этим лицом с тонкими чертами, этой искренней улыбкой, которая, казалось, играла не только на губах, но и в темно-фиолетовых глазах, заставляя улыбаться в ответ.
— Вы чем-то расстроены? — очень приятным, низким голосом спросил Агейра.
Я тяжело вздохнула и тихо ответила:
— Иногда встречаются трудности, которые на первый взгляд трудно преодолеть, но история учит нас, что нет ничего невозможного.
Агейра кивнул, соглашаясь с моими словами, и в глазах его мелькнула мудрость… Наверное, это глупо, но иного определения для странного взгляда у меня не было… Словно на меня смотрел очень знающий и проницательный человек… Но вот лифт остановился, и Агейра стал прежним, умным, но слегка нахальным и взбалмошным… А может, мне показалось?
— Идемте. — Я вышла из лифта, прошла к преподавательской и, подождав, пока дверь с шипением втянется в стену, вошла. — Мой стол третий от окна в семнадцатом ряду, — давала я указания, следуя к своему месту, — чтобы скинуть выполненные задания, необходимо подойти, внести свой код. — Я указала на сверкающую зеленую панель. — Затем вставите сеор в панель неоса и введете мой код — 754993872009. Если код не запомните, он здесь…
Я протянула руку к основной части стола и замерла… На поверхности лежали шоколадные фигурки и коробочки конфет, маленькие самодельные открытки, украшенные бантиками цветочки. Пока я стояла с глазами, полными счастливых слез, Агейра взял одну из открыток и своим тихим, завораживающим голосом прочитал:
— «Мы без вас скучаем, маноре Манире! Мы вас любим!» — положил открытку поверх вороха и достал другую: — «Маноре Манире, я вчера летал! Почти пять кан, у меня баллы девяносто восемь! Подпись: «Ваш самый вредный обучающийся, Елька!» — Агейра перевел взгляд на растроганную меня и спросил: — Вы так любите детей?
— Очень, — не стала я лгать, — особенно этих. Видимо, принесли во время занятия, сегодня катер должен был вернуться, а малыши появятся только через два дегона. — Глубокий вдох, и я вытерла так глупо навернувшиеся слезы. Потом обязательно все перечитаю и сложу в стол. — Итак, мой код. Остальные мои обучающиеся знают, теперь показываю и вам…