Конфликт был исчерпан… А боль в груди усилилась.
Перемещатель нес нас по прозрачной пластиковой трубе вниз… И атакующие и ведущие с интересом разглядывали проплывающие мимо развалины древних построек, заметные в пластах земли кости и горные породы, с восторгом рассматривали подземный Центр исследований, над сияющими огнями которого нас несла платформа. Уже зная, что будет впереди, я с улыбкой предупредила:
— Страшной черной морды не пугаться!
И с каким-то мстительным чувством радости проследила, как все вздрогнули, узрев каменную образину, изображающую мистического ящера. Едва мы пронеслись мимо, на меня выжидающе уставились пятьдесят четыре пары глаз.
— Это изображение бога подземного царства. По предположениям исследующих, этой статуе более тридцати тысяч лет, ее создала раса, которая населяла Талару до нас. У них была весьма… примечательная религия. Считалось, что у человека есть неумирающая частица — душа, которая после смерти попадала в подземный мир. И, по верованиями древних, на входе в Подземное царство их встречал Мудрый дракон Черного Пламени, который просматривал каждую душу. Та, что была черной и злой, попадала в темный мир… у него было странное название, и, к сожалению, сейчас я не могу вспомнить. А светлые души, души людей, которые жили в добре и радости, попадали на небеса, и их встречал Великий светлый Дракон. Эту статую обнаружили в момент прокладки пути для перемещателя, и строители приняли решение оставить ее для всеобщего обозрения. Моя искренняя благодарность им и за это и за то, что в этом месте скорость перемещения чуть замедляется, позволяя все рассмотреть.
Еще несколько кан мчались вниз, и вскоре впереди показался яркий свет и одинокий встречающий на освещенной желтыми огнями платформе, при виде которого я невольно начала улыбаться. Перемещатель замедлился, и вскоре мы вышли у Главного хранилища Талары.
— Маноре Манире, — высокий пожилой хранитель Адан не желал скрывать своей радости и при виде меня изобразил знак восхищения, — вы все растете, маленькая знающая.
С улыбкой поспешила к нему, подойдя ближе, продемонстрировала уважение, коснулась пальцами лба, а затем поклонилась, сложив руки в знак восхищения его мудростью.
Хранящий Адан легко кивнул в знак принятия моего отношения и перевел глаза на обучающихся.
— Маноре Манире, вы предупредили, что с вами будут детки постарше, но привели не обучающихся, а маленькую армию!
Смущенно улыбнулась и, сделав шаг в сторону, произнесла:
— Хранящий Адан, это выпускные группы, «Атакующие» и «Ведущие», практически в полном составе. Обучающиеся, позвольте представить вам одного из самых выдающихся хранителей Талары, обладающего такими наградами, как «Свет Талары», «Ведающий первой степени», «Знак Тайны» и многих других. Хранящий Адан последние пятьдесят полных оборотов Талары является руководителем Главного хранилища Талары, и только благодаря его милости и расположению мы с вами имеем возможность увидеть то, что скрывают архивы.
Обучающиеся чуть склонили головы. Неудивительно, все же они по положению выше любого, даже самого заслуженного жителя Талары. Хранящий Адан чуть наклонил голову в ответ — он тоже гордый. А затем обратил свой взгляд на меня:
— Моя дорогая маноре Лирель, — хранящий Адан имел право на подобное обращение, — я предполагал, что будут обучающиеся несколько… более юного возраста, поэтому в конце путешествия приготовил сладкий сюрприз, но теперь вынужден спросить у вас разрешения на это. Или же сюрприз останется дожидаться ваших более юных обучающихся?
Стремительно побледнела, вспомнив о том, о чем так не хотелось думать.
— Боюсь… — так тяжело было это говорить, но все же я должна, — к моему сожалению, это последняя группа обучающихся, которую я имею честь привести к вам.
Искреннее изумление в глазах инора Адана. Полное возмущения:
— Но как?! Маноре Манире, сомневаюсь, что ваше заявление связано с Главным хранилищем!
Как не было больно говорить об этом под внимательными взглядами выпускных групп, но пришлось…
— Боюсь, по прошествии следующего дегона путь знающей будет для меня закрыт. — Сделала судорожный вдох, постаралась улыбнуться и бодро продолжила: — А потому, смею надеяться, сегодня вы устроите для нас незабываемое обучающее путешествие!
Хранящий Адан на мою завуалированную просьбу прекратить обсуждение данной темы не отреагировал. В его глазах светились непонимание, разочарование и… возмущение.
— Но как такое возможно, маноре Манире? — Хранящий не стал скрывать своих эмоций, он не понимал, как больно мне от каждого его слова. — За много лет вы первая знающая, которая выбрала данный путь сознательно и радовалась каждому достижению на пути света знаний! Я помню вас еще обучающейся младшей группы, вы подпрыгивали, стараясь рассмотреть экспозицию получше! Вы столько лет являлись моим маленьким наказанием, которое требовало раскрыть техники лекций и изводило сообщениями во время подготовки домашних заданий. Вы столь яростно стремились изучить техники привлечения и удержания внимания обучающихся, у вас даже получилось удерживать внимание детей после пиковых двадцати кан! И что же я слышу, маноре? Маленькая девочка, у которой была такая большая мечта, отказывается от нее? Но ради чего?!
Слезы для знающей недопустимы! Любое проявление эмоций, кроме вежливой, полной благожелательного расположения улыбки, — недопустимо! Я знающая! Я собираю все силы, и я спокойна! Я не позволю эмоциям взять верх над разумом. Я знающая, я несу свет знаний, я помогаю обучающимся стать лучше, и я не имею права думать о себе! Я знающая!
— Хранящий Адан, — в моем голосе уверенность и отсутствие проявления эмоций, — не время и не место для обсуждения мотивов и желаний знающей.
Пожилой талариец посмотрел на меня с удивлением, а затем в его глазах появились сочувствие и сожаление.
— Техники «Запрет», «Концентрация», «Подавление эмоций», «Отказ от желаний» и замещение долгом… Я же все вижу, маноре Манире… Значит, это не ваше решение… Не передать словами мое сожаление…
И мое тоже! Мне казалось, что перед обучающимися раскрыли самое интимное, и в это мгновение я была искренне рада, что их знающей буду недолго… И стыд, он словно сжигал все изнутри…
Теперь хранящий сдержан, собран и старается не смотреть на меня.
— Обучающиеся, — его голос вынуждает прислушиваться и повиноваться, — следуйте за мной.
Вход в Главное хранилище Талары раскрылся при его приближении, а система выдала тонкую пластиковую пластину с описанием моего статуса и… состояния. Беглый взгляд инора Адана, и он резко повернулся ко мне. Смотрел долго, в его глазах появилось сожаление, и я едва расслышала тихое и полное отчаяния:
— Лирель…
И от этого было так больно и так тяжело, и так хотелось скрыться от всех, чтобы дать волю эмоциям, разрывающим изнутри.
Но хранящий не допустил проявления жалости и уверенно повел группы за собой, а я шла следом. Сейчас была благодарна правилам, предписывающим знающим идти позади обучающихся во время учебных путешествий. Но другое требование не могла выполнить. Я была обязана следовать за группой, демонстрируя внимание к словам хранящего, и вежливой улыбкой побуждать обучающихся следовать моему примеру. А эти… Выпускники постоянно оборачивались, смотрели на меня, не скрывая заинтересованности, удивления, ожидания чего-то. Нас учили, что самыми жестокими бывают обучающиеся младшей и двух первых средних групп, но сейчас я не согласилась бы с мнением знающих — дети не были настолько жестоки.