— В этом нет необходимости, — заверила ее Элви и повернулась к Виктору. — Наверное, я возьму вот это в деревянной раме. Пойдемте отыщем тележку?
Виктор покачал головой:
— Я сам донесу.
Не обращая внимания на пристальные взгляды Луизы, он поднял с полки зеркало, упакованное в коробку, и направился к кассе.
Пробормотав что-то на прощание, Элви быстро зашагала за ним.
Они дождались своей очереди, оплатили покупку, а потом в молчании поехали домой. Когда машина свернула на подъездную дорожку, Элви не выдержала:
— Извините.
Заглушив мотор, Виктор озадаченно повернулся к ней.
— За что?
— За Луизу и за то, что разревелась в «Уол-марте».
Виктор приподнял бровь.
— Вы не отвечаете за то, как ведут себя другие. И с какой стати меня должны огорчать ваши слезы? — Он нахмурился. — Я говорю в том смысле, что я расстраиваюсь из-за того, что вы расстраиваетесь, но... Вы можете разреветься где хотите... Если есть такая потребность, — закончил он, явно непривычный к таким разговорам.
— Гарри очень не нравилось, что я бываю слишком эмоциональной на людях, — неожиданно призналась Элви. — В особенности если пускала слезу. Его это сбивало с толку.
— Он был слишком молод, — тихо заметил Виктор. — После века-другого начинаешь понимать: в жизни мало что сбивает с толку. Любой поступает по-дурацки, любой делает ошибки, никто не совершенен.
Элви слабо улыбнулась по поводу молодости Гарри. Они были ровесниками. Когда он умер, ему стукнуло пятьдесят семь. Не такой уж молодой, по меркам смертных. Но сущий ребенок для бессмертного, чей возраст уже перевалил за две тысячи лет.
Он легко коснулся ее щеки.
— Как вы, в порядке? Я совсем не хотел будить грустных воспоминаний.
— Все нормально. — Элви пожала плечами. — Жизнь не может всегда быть чизкейком.
Усмехнувшись, Виктор напомнил:
— Вы, кстати, так и не попробовали чизкейк, который так отчаянно хотели.
— Действительно. — Она улыбнулась, а потом удивленно добавила: — Честно сказать, мне даже не хотелось завтракать сегодня, перед тем как мы уехали. Наверное, я отвыкла.
— Неужели? — мягко спросил он. — А мне показалось, будто вы просто не хотите оставаться дома наедине со мной, вдруг я опять наброшусь на вас с поцелуями.
Элви вдруг задохнулась. Она широко открыла глаза, когда услышала вызов в его словах. Воздух в машине словно сгустился. Они сидели, глядя друг на друга. Элви не знала, что сказать или сделать, и не могла оторвать от него взгляда. Но глаза сами собой уставились на его рот.
— Вы в самом деле так подумали? — наконец спросила она. И удивилась, услышав свой охрипший голос.
— Определенно так, — проворчал он.
Элви кивнула.
— А сейчас?
Слова вырвались как-то невзначай и так ее поразили, что она чуть не прикусила себе язык. Если бы кто-нибудь сказал ей, что Виктор вошел в ее сознание и заставил произнести эти слова, она, ничуть не колеблясь, полностью поверила бы в это. Более того, она уже наполовину верила и совершенно не переживала на этот счет, потому что ей самой хотелось того же. Хотелось с того эпизода на кухне, из-за чего, собственно, она и избегала оставаться с ним наедине. Элви боялась, что сама кинется ему на шею, а это было не в ее характере. Тем не менее к нему тянуло, он стал для нее наркотиком, вызвавшим сильную зависимость.
С огромным облегчением она увидела, что Виктор откликнулся на приглашение. Наклонившись вперед, он отстегнул ее ремни безопасности, и пружина втянула их в гнездо держателя. Виктор поцеловал ее. В его движениях не было никакой нерешительности, никакой осторожности, никакой неопределенности. Секунду назад они сидели в разных концах машины, а теперь он подчинял ее себе. Спинка ее сиденья откинулась назад. Он оказался сверху, и его язык скользнул между ее губ.
Все, казалось, продолжилось с того момента, на каком закончилось вчерашним вечером. Никаких ухаживаний, никакой подготовки. Его рот был жарким и жадным, язык — требовательным. В ней это вызвало такую же реакцию. Ее словно охватил огонь. Обхватив его за спину, она вцепилась ему в рубашку, выгнулась навстречу, крепко прижалась к нему, лаская его язык в ответ.
— Я хочу тебя! — Виктор с трудом оторвался от нее, продолжая целовать, приложился губами к пульсирующей точке под ухом.
— Да. — Элви прерывисто дышала, гладя ему грудь, обтянутую белой футболкой. — Да.
— Мне еще никого так не хотелось. — Он слегка куснул ее в горло, и Элви застонала. Голова откинулась в сторону, потом вернулась на место, когда его губы двинулись вдоль шеи вниз к ключице. Она затаила дыхание. В этот момент Виктор потянул вниз вырез ее блузы и лизнул верх груди.
— О да, — шепнула Элви. Она чувствовала то же самое, что он сказал словами. У нее так бы не получилось. «Да» — вот единственное, что она могла прошептать в тот момент. А потом у нее не получилось бы и этого, потому что рука Виктора легла ей на одну грудь и нежно ее сдавила. Он наклонился совсем близко к соску. И через ткань Элви почувствовала его горячее дыхание.
Невнятный, какой-то умоляющий звук сорвался с ее губ. Выгнувшись на пассажирском сиденье, она выпятила грудь, мечтая об одном: чтобы на ней не было сейчас этой блузы. Ей хотелось ощутить на своем теле прикосновение его жаркого рта.
Видимо, Виктор думал с ней в унисон, потому что в следующий момент он нетерпеливо дернул блузу вниз, и под ней оказался узкий, без бретелек бюстгальтер из белого шелка. Застежка была спереди, поэтому Виктору хватило одного быстрого движения большого пальца, чтобы расстегнуть его.
Она прерывисто вздохнула, когда бюстгальтер распался на две половинки, освобождая грудь. И легко вскрикнула, когда его рот наконец накрыл ее возбужденный сосок. Запустив ему пальцы в волосы, Элви прижимала его к себе, как самую большую ценность, пока он ласкал ей грудь. Она задвигала бедрами, почувствовав, как его рука залезла ей под юбку и прошла вверх по ногам. И тут кто-то постучал по стеклу, заставив их замереть на месте, а потом резко отодвинуться друг от друга.
Элви быстро натянула блузку, прикрываясь, и оглянулась. В полной растерянности она увидела, что Тедди Брансуик мрачно разглядывает их сквозь стекло со стороны водителя. Их только что на месте преступления застукала местная полиция. Такого с ней не случалось даже в годы далекой юности.
— Застегни бюстгальтер, — спокойно посоветовал Виктор, выпрямляясь на сиденье так, чтобы Тедди не видел ее.
От волнения пальцы дрожали, и ей никак не удавалось справиться с застежкой. В конце концов Виктор отвел ее руки и сделал все сам. После этого он вылез из машины и встал перед Брансуиком.
Сделав глубокий вдох, Элви соскользнула с пассажирского сиденья.