И правда, он лежал мягкий и маленький - ну, настолько маленький, насколько возможно. Он был из тех мужчин, кто даже в расслабленном состоянии маленьким не бывает. Не знаю еще, насколько удал, но точно не мал.
Я владела магией, которая могла бы помочь делу, но магия эта шла от Благих, а мне хотелось бы использовать сейчас как можно меньше Благой магии. Пусть Шолто решил рискнуть, я все равно боялась за слуа, боялась, что они потеряют индивидуальность.
Но конечно, помочь здесь может не только магия.
Я осторожно сползла по голым камням к бедрам Шолто.
– Это не бессилие, Шолто, просто ты ранен. Стыдиться нечего.
– Видеть тебя голой и не среагировать - это стыд и срам.
Я улыбнулась, как он заслужил, и сказала:
– Думаю, с этим мы справимся.
– Магией?
Я покачала головой.
– Нет, не магией. А вот так.
Ладонью я провела по его ногам, наслаждаясь гладкостью кожи. У фейри волос на теле и так немного, но Шолто происходил от ночных летунов, а у них волос совсем нет. Так что он был совершенно гладкий, гладкий и мягкий, как женщина - хоть и абсолютный мужчина от макушки до пят. Я погладила внутреннюю сторону бедер, и он развел ноги, так что я смогла добраться до шелковой кожи паха. Он еще был мягкий, когда я обхватила рукой нежные яички.
От ощущения спина у него выгнулась, глаза зажмурились и голова запрокинулась, но он тут же застонал от боли. Резкое движение разбередило рану. Боль свела на нет все мои усилия.
Он закрыл глаза рукой и то ли вскрикнул, то ли всхлипнул.
– От меня сегодня толку не будет, Мередит. Ни для тебя, ни для моего народа. Вернуть нам жизнь твоей смертью я не хочу, а жизнью - не могу.
– Я подождала бы, пока ты вылечишься, Шолто, только нельзя нам ждать. Нынешняя ночь должна воскресить волшебную страну. На свой счет можешь не беспокоиться - у нас еще будут ночи, или даже дни, когда мы сделаем все, что пожелаем. А сейчас надо делать то, что должны.
Шолто отвел руку от лица и посмотрел на меня в полном отчаянии.
– Никак не придумывается поза, в которой тебе не стало бы больно, а ты не любишь боль, - сказала я.
– Я не говорил, что не люблю. Но не такую сильную.
Эту деталь я отметила на будущее.
– Верно, - согласилась я. - Есть предел, за которым боль становится просто болью.
– Прости, Мередит, думаю, с этими ранами я до него добрался.
– Посмотрим.
Я нагнулась к его паху и осторожно втянула его в рот. Когда я держала его во рту в наш единственный прошлый раз, он был длинный, твердый, нетерпеливый. А сейчас - вялый, расслабленный и неподвижный.
Я чуть было не разозлилась, но заставила себя успокоиться. Не время злиться или спешить - это же первый раз у Шолто с сидхе. Он столько лет лелеял эту мечту, а осуществилась она, когда он ранен и не в форме. Наверное, он не раз себе все это представлял, и ни одну фантазию не мог сейчас воплотить. Реальность много более жестока, чем воображение.
Я подавила нетерпение, перестала думать о том, что сейчас делают Дойль, Мороз и прочие стражи. Избавилась от мысли, что моя сила растет и я понятия не имею, чем все это кончится. Все мысли отогнала, целиком отдаваясь моменту, целиком отдаваясь ощущению Шолто у себя во рту.
Почти все мои любовники не позволяли мне заняться с ними оральным сексом: боялись пролить семя куда бы то ни было, кроме как мне между ног, не хотели терять шанс зачать будущего наследника трона, шанс стать моим королем. Я их не винила, но я люблю оральный секс, и мне его не хватало. В те несколько раз, когда мне удавалось кого-нибудь уговорить, они уже бывали готовы - твердые и прямые, и это тоже было немалым удовольствием, но я люблю ощущение, когда он еще маленький. Можно взять его в рот целиком, не задыхаясь, не опасаясь неудобства, не мучаясь из-за его длины или толщины.
Сперва я покатала его во рту, нежно посасывая. Но мне хотелось насладиться всем спектром ощущений, доступных, пока он такой маленький, так что стала понастойчивей. Я чувствовала его движение во рту, скольжение кожицы, такую доступную головку. Я сосала быстрей и быстрей, пока он не вскрикнул: «Хватит!»
Я переключилась на мягкие шарики яиц, лизнула их кожу, проскользила губами и языком по шелковистой поверхности. Он рос на глазах. Я осторожно вобрала в рот одно яичко, чтобы ласкать его со всех сторон - играть с двумя сразу мне не удалось бы, слишком велики, слишком легко что-нибудь повредить. Причинить ему новую боль мне хотелось меньше всего.
Глаза у Шолто стали сумасшедшими, золотые радужки вспыхнули светом: расплавленное золото в центре, потом просвеченный солнцем янтарь и бледно-золотистое, как листья вязов осенью, кольцо снаружи. Секунду или две у него светились только глаза, а потом мгновенно вспыхнуло все тело, словно под кожей разлился жидкий свет. Даже рана сияла светом, словно рубины, вправленные в слоновую кость, словно сквозь бело-красное его тело сияло солнце.
Я встала над ним, не опускаясь еще, только поставив колени по бокам от его бедер, и внимательно оглядела, навсегда запоминая, как красив он был в наш первый раз. Сияние распространилось до самых кончиков его волос, словно каждую прядку окунули в сияние луны. Он был создан из света и магии, но когда я направила его внутрь себя, он был упруг и шелковист под моей рукой.
Головка скользнула внутрь, и оказалось, что я слишком еще туга. Все предварительные ласки достались ему, о себе я не думала. Возбуждение меня увлажнило, но вход остался слишком узким.
– Ты еще не открылась, - прохрипел Шолто.
– Тебе от этого больно? - почти шепотом спросила я.
– Нет.
– Тогда пробейся в меня. Хочу чувствовать каждый твой сантиметр, когда он пробивается в меня, такую узкую.
Я присела немного ниже, сражаясь с каждым драгоценным сантиметром. Я так была узка, что он касался всей моей поверхности, медленно, трудно скользя по той самой точке.
Я думала, что он успеет достать до самой моей глубины, прежде чем я кончу, но мое тело решило по-своему. Из-за моей узости он прижался ко мне именно так, как надо, как раз к той самой точке. Только что я старалась соблюдать осторожность, потихоньку наплывая на него, и вот я уже вопила в оргазме, дергаясь и подпрыгивая, насаживаясь на него с такой силой, которой я никогда бы не развила, если бы не… И каждый толчок добавлял градусов оргазму, и где-то еще до того, как в меня вошел последний его дюйм, Шолто начал мне помогать.
Я сидела на нем, соединенная с ним так тесно, как это только доступно женщине и мужчине, содрогаясь в оргазме. Отдаленно я осознавала, что кожа у меня горит лунным светом, под стать сиянию Шолто. Ветер моей силы ореолом раздувал мне волосы, они сияли гранатами. Глаза горели так ярко, что боковым зрением я ловила золотые и зеленые отблески. Я вопила и содрогалась от наслаждения, волна следовала за волной. Ни опыт, ни старания не потребовались, хватило удачи - ключ скользнул в замок в нужный момент. Наши тела поймали этот момент и удерживали.