За то что Галина Робертовна гребла все подряд, ее и прозвали Граблей. Причем, кажется, даже не дети. А воспитатели…
Конечно, она брала не так много, чтобы жители детского дома из-за этого как-то пострадали и начали нуждаться, голодать, глупеть, разучились бы читать и писать. Нет, конечно.
Только вот среди книг, что на этот раз унесла Грабля, оказалась и сказка «Дашино счастье». И напрасно Дарья Иванова искала утром книжку. Напрасно вместе с малышками из той палаты, где она вчера читала вслух, лазила под стульями, шарила за диванами: книжка испарилась. Как ветром ее сдуло.
– Может, в другую группу твою книжку отнесли? – предположила Алина Михайловна, которая сменила Граблю на посту.
– Может… – согласилась Даша.
Бежать искать у других малышей времени уже не было.
Сразу после завтрака Даша отправилась в школу.
Данила уже сидел за партой. Увидев Дашу, приветливо помахал ей. Даша махнула рукой и крикнула радостно: «Привет, Данилка!»
Жизнь показалась ей необыкновенно прекрасной. Данила был прежним! Все хорошо! А то, что он отдалился на какое-то время от нее – да мало ли, что было, просто у него настроение было не то. Данилка же подросток, а подростки подвержены частым приступам меланхолии, сменам настроения и раздражительности. Так у них психика формируется – это Даша у себя в детском доме от социального педагога слышала. И совсем не обязательно Данилка должен был с ней своими проблемами делиться. Наоборот – молодец он, настоящий мужчина: не хотел неприятностями других, в смысле – близкого человека, нагружать, вот и молчал, пока у него не отлегло…
Так думала Даша о своем милом друге – и ее настроение весь день оставалось неизменно чудесным. Она даже парочку незапланированных пятерок схватила, хотя обычно особыми талантами в учебе не блистала.
И на тренировке они с Данилкой действовали, как единый слаженный механизм: танцевальные движения их были отточенными, красивыми, радовали взор. Маргарита Станиславовна даже хвалить их боялась – чтобы не сглазить. Ведь завтра, в субботу, – соревнования!
Вечером Даша снова поискала в детской книжку. Не нашла. И подумала, что в финале сказки все вот так и будет замечательно – сказочный Данилка исправится, выловит свою девушку из речки, поженится с ней и даже, может, разбогатеет. И будет у них счастье, мир, дружба!
Лера с парочкой подружек приехала к центральному спортивному комплексу. Данила, выскочивший для этого специально на улицу, встретил их и проводил на трибуны. Девчонки заняли места и, когда соревнования начались, с воодушевлением хлопали в ладоши и кричали понравившимся им танцорам что-нибудь ободряющее.
А на гладком полу танцевало много пар одновременно, так что многим зрителям было удивительно – как жюри умудряется заметить и оценить, кто как танцует?
Даша тоже всегда переживала перед началом соревнований – боялась, что самые ее коронные номера: удачные па и эффектно выполненные элементы останутся без внимания. Обидно-то как будет! Еще, конечно, она своего убогого самопального платья стеснялась – ох как бледно-бледно она выглядит на фоне великолепных, сшитых в лучших ателье костюмов других танцовщиц…
Но обо всем этом Даша обычно забывала, когда начинала играть музыка и один танец сменял другой. Она становилась душой танца – потому что, так Даше казалось, посредством ее ног, рук, головы, даже волос, глаз и кончиков пальцев, музыка оживала и становилась движением. И Данила, который явно чувствовал это точно так же, полностью Даше соответствовал. Им не мешали ни двигающиеся справа, слева, сзади и спереди пары, ни пристальные взгляды членов жюри, ни бремя ответственности. Существовали на свете только они двое, музыка и танец!
Так было и сегодня. Счастье переполняло девочку! Ничто не помешало им с Данилой блестяще оттанцевать стандартную европейскую программу и перейти к латинской. Их джайв был безупречен, румбу они тоже исполнили четко и зажигательно. И даже когда на пасадобле внезапно остановилась музыка, Даша с Данилой не растерялись и продолжали танцевать – без музыки, тогда как многие пары, даже взрослые, сбились с ритма.
Данила даже не смотрел на трибуны – он запретил себе это. Да и от Дашки – славной доброй девчонки и к тому же такой талантливой танцовщицы – зависело сейчас настолько много, что ее злить и обижать нельзя было никак. А если быть совсем честным, то Данилка просто забыл о своих болельщицах. Он танцевал – и это было так здорово! Это была жизнь, счастье, радость!
После поклона он перевел глаза на Дашу и встретился с ее сияющим взглядом. Что и говорить – чувствовали они в тот момент одно и то же.
Взрослые пары конкурсантов целовали друг друга, обнимали, даже поздравляли – и не с какими-то результатами и выигрышами, ведь результаты еще не были известны. А просто с хорошо исполненными танцами, с радостью всего процесса.
И, не сговариваясь, Даша и Данилка тоже поцеловались.
Вот тогда Даша подумала, что большего счастья-то и быть не может! Из состояния этой нирваны ее не вывели даже результаты – стало известно, что они девятые из двадцати четырех лучших пар города в их категории. И что теперь – по количеству набранных очков – у них есть возможность участвовать в дальнейших соревнованиях.
Маргарита Станиславовна была на седьмом небе – она не ожидала, не мечтала даже, что удача улыбнется ее питомцам так широко! И что они войдут в десятку лучших!
Она бросилась к Даше и Даниле, принялась обнимать их и целовать. Примчалась Данилкина мама, которая все соревнования сидела, устроившись за спинами жюри и пытаясь хоть что-нибудь услышать из того, как обсуждали они выступление ее сына. Вторая пара учеников Маргариты Станиславовны, оказавшаяся двадцать шестой и не вошедшая в число лучших, но приблизившаяся к этому почти вплотную, тоже поздравляла Данилку с Дашей – причем совершенно искренне.
Так что их двоих долго мучили – обнимали, тискали, хлопали по плечам. Бородатый дядя с навороченным фотоаппаратом, которого привезла с собой на соревнования Маргарита Станиславовна, долго снимал их – и замерших в эффектной танцевальной фигуре, и в объятиях друг друга, и вместе с мамой, с Маргаритой Станиславовной и другими ребятами. И просто портретов кучу наделал, фотографируя Дашу и Данилку по отдельности.
Появились бутерброды, вода и фрукты – кто-то начал подкрепляться, кто-то бегал, искал потерянные программы, кассеты, звонил родственникам и друзьям, делился впечатлениями…
В этом водовороте Даша и Данила расстались. Девочке скорее хотелось снять костюм, который в одном месте порвался по шву – поэтому она все время поворачивалась к фотографу только правым боком, где пока еще строчка держалась. А дядя-бородач, как нарочно, пытался развернуть ее и сфотографировать в разных ракурсах. Так что, улучив миг, когда фотограф занялся своим аппаратом, Даша улизнула от него и помчалась в раздевалку.
Она шла по пустому коридору, который был расположен под гулкими, держащимися на металлических конструкциях трибунами. И вдруг услышала Данилкин голос. Его, конечно, его! Ошибиться Даша не могла! И пусть подслушивать нехорошо, но другого пути к раздевалке все равно нет, так что Даша неумолимо двигалась к повороту, за которым Данила разговаривал с какой-то девчонкой. И слушала.