А вот если честно, если совсем честно – то получения прощения грехов мало. Важно только их ИСКУПЛЕНИЕ – то есть возможность исправить сделанные гадости. Да. Только это может помочь кающемуся человеку.
Так, срочно вспоминаю свои плохие дела. Хотя бы последнего времени. Антуан не в счёт – это не зло, это обмен подарками. Империя наносит ответный удар.
Не помню… Журналист Полуэктов? Но я просто его тематически переориентировала. Покаялась бы, но вины не вижу.
Ах я, умница, душа крылатая, безгрешная…
Вот оно что… В первую очередь человек, наверное, должен исправить плохие поступки по отношению к самому себе! Да. А я всё над собой подсмеиваюсь. Ничего смешного. Не любила я себя, а потому не делала ничего полезного. Только гнобила. Неправильное поведение уводит ход жизни не в нужную сторону. В плохую, в неправильную же. Вот и получается у человека, который своим поведением себе вредит, корявая неудавшаяся жизнь.
Но до этого момента жизнь моя была наисчастливейшей! Нынешняя моя жизнь. Так что же – на шкуре моей зебры снова наступила чёрная полоска? Так быстро?
Надо попытаться вспомнить всё – с того момента, когда жизнь моя пошла кое-как. В смысле давно. Где я себя вела неправильно? Какую сделала гадость? Или в какой момент могла поступить так, как надо, сделать для себя хорошее – и не сделала? Что ж, буду вспоминать. Это, видимо, единственный путь в нашем мире, где практически всё определяет поступок.
Но подумать на эту величественно-покаянную тему мне не дали. Сколько прошло времени, не знаю, но двое из похитивших меня мужиков вновь появились в камере. Снова подскочили и принялись меня рассматривать.
Я сделала отсутствующее лицо с элементами лёгкого безумия.
Один принялся трясти меня:
– Ты слышишь, что я говорю? Эй! Ты мою речь понимаешь?
Я продолжала косить под дурочку.
– Да как она тебе речь-то будет понимать?
– А чего – уши-то вон у неё есть…
– А мозги? Неизвестно. Вот то-то и оно…
Это у тебя мозгов нет, удав трофейный…
– Не, ну а прикольно это чудо-юдо в цирке показывать. Гы-гы-гы!
В цирке, говоришь? Шоу с обезьянками? Женщина-змея, женщина-птица. А что, это мысль…
Мысль осталась без развития.
К нам вошёл третий.
– Ну что, всё равно сказал, берёт! – сообщил он. Я так поняла по звуку, мобильный телефон он захлопнул. Разговаривал с кем-то.
– Поехали тогда.
На меня нацепили сначала колючий мешок, а затем чем-то ещё обернули, наверное, всё тем же брезентом. Потащили. Ага, в машину…
И мы поехали, и мы поехали-поехали. Они всё волновались и ругались – сколько попросить. Счёт шёл на десятки, а затем и на сотни тысяч долларов. Тоже мне, бизнесмены. Дырку вам от бублика, а не Шарапова. Убегу. Вы не знаете – и не узнаете – моих способностей!
Это даже хорошо, что Глеб уехал – они его не тронут. А я к его возвращению должна уже дома быть.
Долго мы катили куда-то – они всё переживали, как бы я не задохнулась. Попить предлагали даже – но мне пить не хотелось, и я делала вид из-под мешка, что не понимаю их. Они и бутылку с водой мне в темноту подсовывали – но получили только несколько болезненных укусов. И бутыль свою уронили. Матерились, под ногами у себя искали, башмаки даже облили – заорали. Получите на орехи…
Я измучилась. Мерзкий мешок изодрал мне всё лицо. Оно чесалось, я поднимала крылья вверх и старалась не допустить соприкосновения моей кожи с мешковиной. Но плечи уставали, крылья опускались, лицо драло. Я злилась и рычала. Хоть бы подлез ко мне кто-нибудь, я бы его искусала и исцарапала, что ли. Но мужики уже боялись. И вообще меня не трогали.
Прошло, наверное, часа два или три. Столько мы ехали пёс знает куда. А всё ехали и ехали. В Москву, может? Было бы замечательно!
Я слушала их разговоры – про бизнес. Про то, как они обогатятся за мой счёт – рассказав этому самому покупателю, что именно я умею делать.
Да, а что я умею, по их мнению? Им казалось, что достаточно того, что я летаю и на бабу похожа. На деду, блин… Но дальше их фантазия не шла.
А моя шла. Её поток не останавливался даже тогда, когда меня выгрузили из машины, внесли куда-то и сняли мешок. Продолжалось движение моих мыслей и когда меня закрыли в подвале – потому что снова без окон. Поставили опять табуретку, тарелку с водой, хлеба по столу накрошили и ушли. Снова свет не выключили. Наверняка будут подсматривать. Да плевать…
Сами свой хлеб клюйте, ишь, как цыплёнку намельчили! Мне в таком состоянии есть никогда не хотелось.
Я думала. Господи, да ведь я – эксклюзив! И если я сейчас появлюсь на телевидении и в шоу-бизнесе, мой бренд будет мега – хитовый!!!
Я ведь могу вести передачи о чём угодно, могу сниматься в кино – ведь я готовый спецэффект совершенно задёшево! Ничего не надо рисовать на компьютере, я сама, когда надо, из человека в птицу превращаюсь. Смотрите и наслаждайтесь. Журнал Play boy – пожалуйста! Можно сделать роскошную фотосессию, ведь все будут подготовлены и знать, что я – не фотомонтаж, я такая и есть! Эдакая девушка с крыльями и топлес может оказаться у них на обложке. А что, стыдиться мне уже поздно. Летать-то я топлес летаю? Опять же – может получиться реклама нижнего белья. Вернее, его отсутствия.
Да, раз засвечусь, придётся плотно входить в этот бизнес… Бренд «женщина-птица» засияет на рынке. Главное – грамотное позиционирование. Надо хорошенько подумать… Я выберу себе имя – наверное, на Алконосте остановлюсь. Можно предложиться водочной компании – алкогольная продукция со мной на этикетке отлично должна расходиться. «Алконост» – Алко-пост (водка постная), Театр-алко (алкогольные напитки для театральных буфетов). Буду выступать, например, по телевизору с проповедью – какая-нибудь передача «Застолье по-древнерусски» или «Возлияния предков», то есть буду учить, как правильно пить, чтобы не спиться и семью не расстраивать – целую программу с врачами и попами можно забабахать.
Деньги, конечно, хлынут рекой. Мы с Глебом станем богатеть. Не думаю, чтобы он не хотел богатства. Разве деньги – это плохо? Нормально. Даже душу демону наживы закладывать не придётся. Я – товар, мир – купец. Если я миру понравлюсь, пусть он за это и заплатит. А что, всем известно: деньги – мерило успешности. Я не могу найти аргументы, чтобы это утверждение опровергнуть. Если человек имеет какой-то талант, он обязательно должен найти способ, чтобы его достойно оплатили. А если человек слабый, будет всю жизнь работать на кого-то за зарплату. Как я – раньше. Мой талант профессией не подтвердился. Значит, его не было – раз я не продвинулась по карьерной лестнице. Нет и специального «женского» таланта – когда дама умеет так выстраивать отношения, что мужчины стремятся как можно скорее жениться на ней, чтобы тащить деньги и имущество к её ногам. Ну да такой талант мне и не нужен – у меня есть Глеб.