— Иди-ка туда, — предложил Львиносвет, указав хвостом на густой орешник. — Уверен, там должна водится дичь. А я пойду вот в эту сторону. Встретимся на границе!
— Хорошо! — кивнула Голубичка и пошла к зарослям, бесшумно переставляя лапки и разинув пасть, чтобы не упустить ни одного запаха.
«Надеюсь, ей повезет, — подумал Львиносвет, глядя своей ученице вслед. — Пусть утрет нос Жабнику!»
Он побрел в другую сторону и почти сразу же заметил белку, выкапывавшую что-то из-под палой листвы у корней дерева.
Приняв охотничью стойку, Львиносвет неслышно пополз к дичи, почти касаясь животом земли. Ветер был встречный, он не сделал ни одной ошибки и не произвел ни малейшего шума, однако не успел проползти и половину расстояния, отделявшего его от белки, как пугливый зверек встрепенулся и понесся к ближайшему дереву.
— Мышиный помет! — в сердцах выругался Львиносвет.
Он бросился в погоню за дичью и с мгновенным торжеством понял, что белке далеко не уйти — она сильно хромала, поэтому Львиносвету удалось настичь ее и одним ударом лапы переломить спину.
— Надеюсь, она не больная, — пробормотал он, с сомнением глядя на неподвижное тельце. Львиносвет тщательно обнюхал свою добычу. Пахла белка замечательно — так, что у него потекли слюнки. Подобрав добычу, Львиносвет побежал к границе. Голубчика догнала его на полпути, но в пасти у нее была зажата лишь одна-единственная мышка.
— Извини, — виновато пробормотала она, не разжимая зубов. — Ничего больше не попалось.
Львиносвет подавил вздох. Если Голубичка ничего не нашла в орешнике, значит, там ничего не было.
— Пустяки, — успокоил он свою ученицу. — Это лучше, чем ничего!
Когда они вернулись к остальным, то увидели, что Чешуйник и Лепестянка уже спят в теньке, а Белогрудка и Осока сидели рядом, напряженные и внимательные, словно дозорные.
— Отличная белка! — похвалила Белогрудка, когда Львиносвет бросил дичь возле сухого ручья. — И мышка тоже неплоха, — кивнула она Голубичке.
— Совсем она не хороша, — проворчала Голубичка, сердито пошевелив ушами. — Будь она чуть меньше, ее называли бы не мышью, а жуком!
— Все замечательно, — твердо сказала Белогрудка, похлопав ее хвостом по плечу. — Сейчас нам дорога каждая дичь!
— Смотрите, Жабник и Когтегрив возвращаются! — воскликнула Осока.
Обернувшись, Львиносвет увидел Жабника, важно выходившего из-за деревьев с упитанным дроздом в пасти. Когтегрив шел за ним, волоча по земле что-то тяжелое.
— Белка недурна, — оценил Жабник, перепрыгивая через ручей и бросая дичь под лапы Львиносвету. — Чего не скажешь о мышке.
Львиносвет оставил его слова без внимания, он во все глаза смотрел, как Когтегрив с трудом втаскивает свой добычу на берег ручья, бросает вниз, спрыгивает следом и, снова схватив в зубы, вылезает с другой стороны. Львиносвету уже давно не доводилось видеть такого жирного лесного голубя. Золотая шерсть Когтегрива была сплошь усыпана серыми перышками.
— Вот это охота! — вскричала Осока.
— Просто замечательно! — согласился Львиносвет, подавив укол ревности. А он-то хотел доказать всем, что Грозовые коты — лучшие охотники в лесу! Но Когтегрив блестяще проявил себя, и Львиносвет не хотел ранить гордость молодого воина.
Жабник весь светился торжеством, однако на этот раз у него хватило такта не хвастать ловкостью товарища.
— Я едва не упустил его, — признался Когтегрив. — Он уже взлетел, поэтому мне пришлось высоко подпрыгнуть, чтобы сцапать его в воздухе.
— Блестяще! — искренне воскликнул Львиносвет и был вознагражден счастливым взглядом Когтегрива. Хорошо бы молодой воин забыл, как грубо Львиносвет вел себя с ним на Совете! Пеплогривка была совершенно права — дружить с соседями гораздо лучше, чем враждовать. Что касается Когтегрива, то дружбой с таким котом мог гордиться любой воин.
Путники раздел или между собой дичь и принялись за еду. Впервые за весь этот долгий день Львиносвет ощутил, как чувство товарищества начало сплачивать их маленький отряд. Может быть, они все-таки смогут сдружиться и действовать сообща?
Проснувшиеся Лепестянка и Чешуйник набросились на еду с такой жадностью, словно месяц ничего не ели. Остальные молча переглянулись и, не сговариваясь, отошли в сторонку, чтобы не смущать их.
— Пусть едят, иначе далеко не дойдут, — вздохнула Белогрудка.
Когда с едой было покончено, Жабник вновь повел отряд вдоль ручья вглубь территории племени Теней. Львиносвет чувствовал себя неуютно на открытом пространстве среди сосен, ему не нравилось, что здесь почти не было кустов, и огромное небо висело над беззащитными кошачьими головами.
Солнце бросало черные тени сосен на бурые иглы, устилавшие землю, и вскоре Львиносвету стало казаться, что они шагают по огромной полосатой шкуре. Вскоре он заметил впереди патруль племени Теней во главе с Рябинником; Жабник окликнул своих товарищей, однако те не стали подходить к путешественникам.
Солнце уже садилось, когда они дошли до конца территории племени Теней. Львиносвет остановился возле пограничных меток и посмотрел на лежащий впереди лес.
Русло ручья петляло среди серых камней, поросших зеленой шерстью мха. В нескольких хвостах впереди картина менялась — земля становилась более крутой и каменистой, а сосны сменялись кривыми низкорослыми деревьями, выглядевшими намного ниже и старше тех, что росли на территориях котов-воителей. Ветки деревьев сплетались между собой, мох и лишайники облепляли бледные стволы. Однако ни кустов, ни травы по-прежнему не было видно.
«Нехорошее место, — подумал Львиносвет. — Негде спрятаться».
Белогрудка подошла к нему и принюхалась, широко разинув пасть.
— Думаю, пришла наша очередь вести отряд, — сказала она. В ее голосе звучала спокойная властность, напомнившая Львиносвету, что, несмотря на свою щуплую фигурку, Белогрудка была старшей воительницей.
— Хорошо, — кивнул он, уступая ей место. Жабник собрался было заспорить, но почему-то передумал. Следом за Белогрудкой коты перепрыгнули русло ручья и устремились в незнакомый лес. Вскоре ветви деревьев сомкнулись над их головами, и коты с опаской зашагали в душных зеленоватых сумерках, то и дело оглядываясь по сторонам. Львиносвет догадался, что мудрая воительница повела их самым безопасным путем, проходившим по дну пересохшего ручья, где можно было спрятаться в случае опасности.
— Фу, сколько грязи, — пропищала Голубичка, брезгливо отряхивая лапку. — Я наступила прямо в лужу!
— Ничего, — отозвался Чешуйник. — Где грязь, там может быть и вода.
Речной воитель оказался прав. Пройдя еще несколько хвостов вперед, путники заметили небольшую лужицу воды. Они дружно обступили ее и начали пить. Вода оказалась теплой и затхлой, но Львиносвету показалось, будто он за всю жизнь не пил ничего вкуснее.