— Я слышал об этих загадочных природных феноменах, — сказал посол с абсолютно бесстрастным лицом. — Но не понимаю, какое мы можем иметь к этому отношение. Или вы располагаете…

— Не располагаю, — сказал Сварог.

— При чем же здесь тогда?..

— Я вас ни в чем не обвиняю, — сказал Сварог. — Я просто хотел бы, чтобы в будущем подобных… феноменов не происходило. Никогда и никаких. Я не к вам обращаюсь, я просто высказываю вслух свои желания… Второе. Ваши войска должны уйти из крепости Батшева.

— Вот на это мой повелитель вряд ли пойдет, — едва дождавшись паузы, сказал посол. — Ваш второй пункт, думается мне, бесполезно и рассматривать. Могу сказать это со всей уверенностью даже без консультаций с моим королем. Мы ведь даже не воевали против вас. Мы просто-напросто заняли пустующее укрепление, где не осталось никого живого. Почему так случилось, нам и самим решительно непонятно. Однако эта ситуация не нарушает никаких законов, ни земных, ни имперских, и не может быть поставлена нам в вину. В конце концов, вы вправе отвоевать крепость назад… разумеется, традиционными, законными способами…

— И вы нисколечко не опасаетесь, что там, — Сварог небрежно показал пальцем на потолок, — будет проведено расследование?

— Со мной департамент Канцелярии земных дел уже проводил расследование загадочного феномена, в результате коего погиб весь гарнизон крепости, — сказал посол. — Мне доподлинно известно, что нас никто не обвиняет в причастности к этой таинственной трагедии. Загадка, конечно… но мы здесь ни при чем. К нам нет ни малейших претензий со стороны каких бы то ни было имперских инстанций.

— Это вы так полагаете, — с благожелательной улыбкой сообщил Сварог. — Должен вас огорчить — все обстоит совершенно иначе.

— Вот как? Не соизволите ли пояснить?

— Охотно, — сказал Сварог, испытывая нешуточное злорадство.

Он имел дело с опытным игроком — но ни один игрок не в состоянии выиграть, если у противника обнаружилась пригоршня лишних козырей, которые можно выбросить на стол совершенно законно.

Он держал паузу. Посол напряженно ждал, несомненно, чутьем угадывая наличие в рукаве у противника каких-то козырей.

— В силу вашего положения вы, несомненно, регулярно читаете из Кабинетов императрицы и канцлера некоторые официальные бюллетени… (посол настороженно кивнул). Прекрасно. Тогда вы, быть может, обратили внимание, что некий граф Гэйр недавно назначен начальником девятого стола Кабинета императрицы?

— Мне доводилось это читать…

— А известно ли вам, какие функции выполняет означенное учреждение?

— Нет, — сознался посол. — В бюллетенях об этом ни словечка.

— Ох уж эта секретность… — вздохнул Сварог. — Ничего, вы человек высокопоставленный, ответственный и лояльный, вас можно ознакомить с некоторыми подробностями… Прошу.

Он выдвинул ящик стола и положил перед послом два листочка гербовой бумаги с печатным текстом. Отставив их на вытянутой руке (как свойственно страдающим дальнозоркостью) посол, судя по движению его глаз, сначала бегло пробежал текст, потом прочитал медленно, вдумчиво, не упуская ни единой строчки.

— Надеюсь, никаких неясностей? — вежливейшим тоном, любезно улыбаясь, поинтересовался Сварог.

Лицо посла неуловимым образом изменилось. Сохранило прежнюю индейскую бесстрастность — но в глазах все же явственно полыхнула нешуточная тревога. Сварог продолжал столь же дружелюбно:

— Вы, любезный посол, не можете не знать, что Кабинет императрицы — и, соответственно, все его столы — безусловно, стоят выше на иерархической лестнице, нежели Канцелярия земных дел со всеми своими департаментами…

— Мне это известно, — сухо сказал посол.

— Прекрасно, — сказал Сварог. — В таком случае ситуация не содержит для вас каких-либо загадок или неясностей. Никто не вправе вам запретить подавать в Канцелярию земных дел любые жалобы… И никто не вправе мне запретить начать собственное расследование разнообразных… природных феноменов и прочих загадочных событий. Более того. Я не исключал бы, что следствие по поводу случившихся в Горроте загадочных взрывов будет передано не восьмому департаменту, а подчиненному мне столу. Разумеется, это вовсе не означает, что я непременно начну расследование… Быть может, мы все-таки вернемся к тем двум пунктам, на которых я настаиваю? Я готов заключить соглашение, но непременно при соблюдении вами обоих пунктов. Итак?

— Я… Мне нужно изложить все королю.

— Ну разумеется, — сказал Сварог без всякого недовольства. — Именно так вам и надлежит поступить. Я готов подождать… но не особенно долго.

…Горротцы стали покидать Батшеву уже через три дня. Пилот посланного на разведку истребителя (по которому на сей раз не сделали ни единого выстрела, хотя он под конец долго кружил на бреющем полете, едва ли не касаясь колесами верхушек мачт), доложил, что солдатня грузится на корабли в страшной спешке, подгоняемая суетящимися офицерами, а горротский флаг уже спущен с флагштока на вершине самой высокой крепостной башни.

К вечеру из разведки вернулся второй самолет. Пилот доложил, что горротская эскадра уходит на всех парусах, а в крепости, насколько он рассмотрел, не осталось ни единой живой души. Можно было посылать в Батшеву корабли адмирала Амонда с новым гарнизоном.

В ответ на восхищенно-изумленный крик Амонда: «Как вам это удалось, ваше величество?!» Сварог скромно ответил:

— Всего-навсего не особенно и хитрый дипломатический маневр, дорогой адмирал, только и всего. Великая все же вещь — дипломатия. Отличных результатов можно добиться добрым словом…

И постарался не думать, насколько теперь возросла к нему ненависть горротцев.

Глава II
ИНЫЕ НЕБЕСА

Увы, иные победы недолговечны — точнее, не победы сами по себе, а радость от таковых…

Уже на другой день Сварог, вернувши Батшеву под хозяйскую руку, не испытывал ни триумфа, ни даже особенной радости. Вспомнил очень быстро, что победа эта, рассуждая нелицеприятно, выглядит мелко по сравнению с главной заботой, колючим багряным огоньком, пылавшим над горизонтом. К тому же обнаружилась вдруг очередная загадка, опять-таки мелкая, но маленькие неприятности порой досаднее больших. О токеретах речь на сей раз не идет, так что никаких каламбуров.

Неприятностью это, в общем, не назовешь. Но в любом случае дурное настроение обеспечено…

Загадка пришла из прошлого, в тот момент, когда Сварог ее и не ожидал вовсе, он-то полагал, что вдова Гуродье и ее скромный домик на улице Зеркальщиков никогда уже не напомнят о себе.

Вдова в свое время оказалась не пожилой грымзой, а весьма даже симпатичной особой слегка за тридцать, так что осталось подозрение: покойный барон в домик наведывался не только по служебным надобностям — но кого это сейчас интересует…