— Джейми, — произнес Этан внезапно охрипшим голосом, коснувшись теплым дыханием моего уха за мгновение до того, как губами захватить мочку, посасывая.
У меня перехватило дыхание от ощущения теплых губ на своей коже. Он так давно не притрагивался ко мне. На самом деле, сейчас мне казалось, что с того времени прошла целая вечность. Я повернулся посмотреть на него, чтобы сказать ему обо всем, о том, как сильно скучал по нему, о том, что люблю, что хочу, чтобы он так касался меня пока не наступит конец света.
Но не успел я открыть рот, как он навалился на меня, пригвождая к дивану и целуя с такой страстью, будто знал, о чем я хочу сказать. Я не противился, просто обвил руками его шею и запустил пальцы в черный шелк волос.
Он простонал мне в рот, и по всему моему телу прошла такая сильная дрожь, что мне захотелось кричать. Мы были полностью одеты, но я ощущал, что у меня срывает крышу.
— Слишком долго, — почти рычал я, просунув руку между нами и пытаясь расстегнуть пуговицу и молнию на его джинсах. — Слишком долго мы этого не делали.
Он кивнул, целуя меня еще неистовей, его язык терся о мои клыки, пока они, наконец, не поранили его, и капли крови не упали на мой язык. Я отпрянул. Только недавно я перестал жаждать его крови. Мне не хотелось, чтобы у меня снова вошло в привычку пить ее. — Что случилось? — спросил он, слезая с меня и ложась рядом.
— Ничего, — сказал я быстро, целуя его в лоб и улыбаясь. — Просто не хочу пробовать твою кровь. Кажется, это было частью моей проблемы, причиной, по которой я был зол на тебя… раньше.
Этан кивнул, улыбнувшись. Он положил голову мне на плечо и обнял меня одной рукой. Я снова начал перебирать его волосы, противясь желанию сжать их и заставить его откинуть голову назад, целовать его и лизать его кожу, погрузить клыки в это прекрасное горло.
Несмотря на то, что я злился на него две недели, я все еще хотел быть с ним. Я боялся, что разрыв уз принесет мне большую боль, чем ту, которую я испытал от самого заклятия. Но ничего не поделать. Даже если я и желал быть вечно соединенным узами с Этаном, он же, напротив, ждал того дня, когда освободиться от меня… от нас.
— Ты размышляешь о чем-то очень напряженно, — сказал он тихо. — Все еще думаешь о Джереми и письме?
— Нет, не об этом. Я рад, что он оставит нас в покое, и сомневаюсь, что когда-либо пожалею о том, что он убил Грэхема. Даже не могу сказать, что удивлен тому, что контракт заключил Грэхем, хотя и не могу объяснить, чего он добился, убив моих родителей. Я просто успокоился, так как все закончилось. Это больно, и всегда будет больно, но, по крайней мере, теперь я знаю, что произошло.
— Может тебе нужно, чтобы я что-нибудь сделал для тебя? — Этан положил свою ногу на мою, и я улыбнулся, почувствовав бедром его возбужденный член. Что мне нужно было от него, так это чтобы он отвлек меня от всех этих мыслей.
— Хмм… дай-ка мне подумать, — сказал я. Сейчас я просто хотел обо всем забыть. У нас с Этаном заканчивалось время, которое мы могли провести вместе, а вот оплакивать своих родителей я мог всю жизнь.
Я поддался искушению и, сжав его волосы в своей руке, оттянул его голову назад и жадно поцеловал. Пока наши языки сплетались в поцелуе, я пытался залезть на него. Наконец я перекинул ногу через бедро Этана, раздвигая его колени, держа его лицо в ладонях, чтобы он не прерывал поцелуя.
— О, — простонал Этан. — Что это, черт возьми, было?
Я засмеялся, осознав, что это в кармане штанов вибрировал мой мобильный.
— Тебе понравилось?
— Противно не было, — сказал он с улыбкой.
— Хочешь мне позвонить?
— Милый, я хочу звонить тебе всю ночь, — ответил он, притягивая мое лицо к своему, чтобы поцеловать.
Звонок перешел на голосовую почту, вызвав еще одну вибрацию в моем кармане. Этан просунул руку между нами и переместил телефон так, что тот оказался прижат к моим яйцам, и я застонал. Он был прав. Противно не было.
— Что мы будем делать, когда я сниму с тебя штаны? — спросил Этан и чуть повернул лицо, чтобы обхватить мою мочку губами.
— Думаю, что-нибудь придумаем, — ответил я, резко зашипев, когда он клыками прикусил нежную кожу.
— О, не сомневаюсь в этом, — Этан проложил дорожку из поцелуев по моему подбородку, его язык запорхал по моим губам, а затем он скатил нас обоих с кровати.
Мы тяжело шлепнулись на пол, и Этан оказался сверху, заглушая ртом мой удивленный возглас, почти сорвавшийся с губ. Его руки вцепились в мою рубашку и дернули ее, раскрывая, от чего пуговицы разлетелись по всей комнате. Положив ладони мне на грудь, он медленно скользнул ими вниз, по животу, к моим джинсам, и дернул за них.
— Долой джинсы, — Этан сказал это так неистово, что у меня по спине побежали мурашки.
Я приподнял бедра, позволяя ему стащить их с себя, оставшись обнаженным под ним на ковре. Схватив свитер и футболку Этана, я приподнял их, обнажая его живот и грудь. Пока он стягивал их с себя, я оставлял на его теле влажные следы от поцелуев, а затем Этан отбросил вещи в сторону и сжал мои волосы в руках.
Он прижал меня к полу и неуклюже целовал, скидывая с ног туфли. Жесткая ткань джинсов терлась о мою обнаженную плоть, но мне не было неприятно. Этан вжался в меня бедрами, будто собрался трахать через ткань.
— Этан, — между поцелуями сказал я. — Этан, ты не разделся.
— Я знаю, — прорычал он, целуя меня снова.
— Я хочу, чтобы ты был голым.
Он издал мне в губы неопределенный звук, из-за чего я, разочарованный, полез к нему в штаны. Но он схватил мои руки и прижал их к полу, ногтями впиваясь в запястья так сильно, что я вскрикнул.
— Что ты хочешь? — спросил он мягко. — Если бы ты мог сегодня получить от меня все, что угодно, то что бы ты хотел, чтобы я сделал?
Я проглотил готовые сорваться с губ слова, не желая портить момент, говоря ему, что все, что я хочу — это чтобы он пообещал провести со мной вечность. Вместо этого я сказал то, что он хотел услышать.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Хочу почувствовать тебя внутри себя, растягивающим меня, полностью наполнившим меня. Пожалуйста, Этан, я так по тебе соскучился, — я заткнулся, боясь, что если продолжу, то все равно скажу то, чего не должен говорить.
Он смотрел на меня так, будто пытался прочесть в моих глазах мои мысли. Этан понял, что я не дал себе сказать того, что хотел. Он выгнул бровь и затем улыбнулся, или потому что знал, о чем я думал, или потому что ему понравился мой ответ. Я не стал спрашивать, а он промолчал.
Этан встал, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Я последовал за ним в спальню и залез на матрас, пока он сбрасывал джинсы и брал презерватив и лубрикант с прикроватной тумбочки.
Я смотрел, как он надевает презерватив, а потом несколько раз проводит рукой со смазкой по всей длине члена. Поставив лубрикант обратно на тумбочку, Этан забрался ко мне в кровать. Его рука скользнула между моих бедер, и он ввел в меня сначала один, а потом и второй смазанные пальцы.