— Не знаю. — Я взглянул на него и, застонав, тоже опустился на землю. Я чувствовал слабость и был сбит с толку. Мой мозг кричал, чтобы я подполз к нему и прикоснулся, снова целовал его и не останавливался. Я был безумно напуган и зол на Этана. Во всем происходящем точно виноват он, и, когда я узнаю, что он сделал, то убью его.

— Пойдем. Бабушка должна быть в храме. — Я с большим трудом встал, но Этан даже не шелохнулся. Я обернулся посмотреть на него и понял, что он почти в отключке.

Подойдя к нему, я обхватил его рукой за талию и помог подняться. Через несколько шагов к нему стали возвращаться силы, но он спотыкался каждый раз, как я его отпускал.

— Джейми? — он произнес мое имя так жалостливо, что я чуть не рассмеялся. Я бы и засмеялся, если бы на месте Этана был другой, и вся ситуация не была такой пугающей.

— Бабушка ведь нам поможет, да?

— Надеюсь. Мы почти пришли.

Когда мы завернули за угол, и я увидел, что внутри храма горит свет, то молча вознес хвалу небесам. Дверь открылась до того, как мы подошли к ступенькам, и на порог, уперев руки в бока, вышла бабушка.

— Вы что это сейчас вытворили?

Глава 2

— Мы тоже рады видеть тебя, бабушка, — сказал я.

Она зашла внутрь, позволяя нам пройти в храм, и провела нас к алтарю, который уже начала разбирать. Мы с Этаном уселись за маленький стол, рядом друг с другом. Никаких прикосновений, но я бы предпочел не сидеть в такой близости от него, при этом глубоко внутри чувствуя, что, как бы близко он ко мне не находился, мне все равно этого будет недостаточно.

— Что ж, у вас двоих была занимательная ночка, да? — бабушка разговаривала с нами, вернувшись к алтарю и собирая свечи и всякие побрякушки. — Как вы себя чувствуете?

— Замечательно, — ответил Этан. — Думаю, что и марафон смогу пробежать, когда мы тут со всем разберемся.

— Хватит дурака валять, молодой человек. Вы оба порядочно вляпались.

— Бабушка, ни одному из нас твои нотации сейчас не помогут, — сказал я мягко, неуверенный, что понимаю, о чем она говорит. Голова разрывалась от боли, и у меня было такое чувство, что если я дотронусь до Этана, то боль пройдет. Но мне не хотелось этого делать.

— Бабушка, я не хотел показаться грубым. Я просто не знаю, что происходит. Пожалуйста, прости меня. — Этан был невероятно спокоен. Но когда я взглянул на него, то увидел в его глазах муку. Вероятно, он испытывал такую же боль, как и я.

— Очевидно, ты знаешь, в чем дело. Не могла бы ты нам объяснить? — попросил я. С каждой минутой говорить становилось все труднее, боль, казалось, пульсировала уже во всем теле.

— Я так понимаю, вы сделали это не специально? — хмыкнула она, и мы с Этаном уставились на нее в замешательстве.

— Сделали что? — спросил я, когда она не продолжила.

— Связали друг друга узами.

Я засмеялся. Ну ничего не мог с собой поделать, настолько нелепой мне показалась идея быть связанным с Этаном узами брака. Мы ненавидели друг друга. Да мы ни за что бы не поженились.

По шокированному виду Этана можно было сказать, что он такого же мнения, как и я. Стало понятно, что это не было какой-то дурной шуткой, придуманной им, чтобы позлить меня.

— Как такое могло случиться? — спросил Этан. — Я думал, что только верховный жрец или жрица могут наложить эти узы на членов клана.

— Если ты намекаешь на то, что это сделала я, Этан Коннор, то…

— Он не это имел в виду, — вклинился я.

— Нет, конечно, нет. Прости, бабушка, я сейчас немного не в себе, — выпалил Этан. — Я просто не понимаю, что происходит.

— Кто-то наложил на вас заклятие, — задумчиво сказала бабушка. — Но это была не я. И мне никак не узнать, кто это с вами сделал. Хоть и правда то, что именно я скрепляю узами брака членов нашего клана с тех пор, как стала Верховной жрицей Анабориса, но я не единственная, кто может это делать, — она вздохнула. — Любой из нашего клана, обладающий достаточной силой, может наложить такое заклинание, просто большинство вампиров сами приходят ко мне, чтобы это было сделано правильно.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я. Мне совсем не понравилось то, что я услышал.

— Это не простое заклинание. С ним надо быть очень осторожным, иначе могут возникнуть побочные эффекты. На самом деле, вам вообще повезло, что вас не убило. Эти узы соединяют ваши жизни, ваши ауры. В сущности, вы стали одним целым. Это очень опасная магия и с ней надо обращаться предельно осторожно.

Я даже не представлял себе, кто бы мог с нами такое сотворить. Не было ни одного члена нашего клана, кто бы не знал, как мы с Этаном враждовали. Совершенно бессмысленно при этом связывать нас узами брака.

— А какие могут быть побочные эффекты? — спросил Этан, вернув меня к беседе.

— На первой стадии всегда очень важно соприкосновение и, если заклинание наложено неверно, то это может быть очень опасно. Если ваши ауры не соединились полностью, то заклинание заставит их это сделать. И пока баланс не будет восстановлен, без физического соприкосновения пара будет испытывать боль.

Пока бабушка говорила, мы с Этаном обменивались почти комичными взглядами. Я постоянно поворачивался к нему, вылупив от удивления глаза. Мы не только были связаны друг с другом узами брака, а еще и неправильно связаны, из-за чего будем страдать. Да я лучше предпочту мучиться от боли, чем прикасаться к нему. Ситуация сводилась к тому, что мы вынуждены будем выбрать наименьшее из двух зол.

— Я так понимаю, у вас есть некоторая… проблема с вашими узами?

Мы оба кивнули.

— Ты можешь нам помочь? — спросил я.

— Конечно, могу. Я уже пятьдесят лет как Верховная жрица Анабориса. Ты думаешь, я не в состоянии снять заклятие?

Мы с Этаном облегченно вздохнули. Он поерзал в кресле, коснувшись под столом моего колена. Головная боль прошла, и я отказался от мысли, что предпочту боль прикосновениям к нему. Эффект был настолько мгновенный, что это стоило того, чтобы потерпеть.

— Итак, — продолжила она, доставая из сумки календарь. — Вы двое явитесь ко мне второго ноября, и я сниму с вас узы.

— Хорошо, — прошептал Этан. Он опустил голову на стол и выглядел так, будто сейчас потеряет сознание.

Я протянул руку и убрал с его лица прядь волос. Он слабо улыбнулся, и я обнаружил, что улыбаюсь ему в ответ. А потом мы оба вытаращили глаза, когда до нас дошел смысл бабушкиных слов.

— Ноября?! — закричали мы в один голос.

— Видите? Вы уже и мыслите одинаково, — сказала бабушка. Она рассмеялась и продолжила суетливо убираться.

— Почему в ноябре? — спросил Этан.

— Потому что узы не могут быть разрушены в течение одного месяца и одного дня. Обычно я жду еще несколько дней, но из-за вашей неприязни друг к другу, я думаю, мы избежим подобных формальностей.