— Она оставила вот это.
Так, значит, это и была ее пижама.
— Нам нужно будет вернуть это ей. — Его настроение тут же улучшилось при мысли, что будет повод увидеться с ней снова.
— Не знаю, захочет ли она. Я нашел это в мусорной корзине в ванной, сэр.
— Ты нашел пижаму Аманды в мусоре? — Он ничего не понимал. — Может, она как-то испорчена? — Может, прошлой ночью у нее неожиданно начались месячные, и она испачкала шелковую пижаму.
— Вещь в абсолютном порядке, сэр.
— Тогда она, должно быть, упала в мусор случайно.
— Возможно. Не понимаю как, но это могло случиться.
— Ну а ты думаешь, что случилось?
— Думаю, она ее выбросила, сэр. Все остальные вещи в комнате она тщательно собрала. Не понимаю, как она могла проглядеть это.
Саймон смерил Джейкоба пристальным взглядом. Старик тщательно сохранял совершенно бесстрастное выражение лица. Почему он обратил его внимание на эту пижаму, если считал, что Аманда просто выбросила ее? И, что еще более странно, почему она вообще выбросила ее?
Объявление на пароме прозвучало несколько минут назад, но все еще эхом отдавалось в голове Аманды. Паромное сообщение приостановлено до последующего объявления. На одном из главных маршрутов произошла авария, и единственный паром, обслуживающий малонаселенный остров Саймона, был переведен на более оживленный маршрут. Но ведь на паромах не бывает аварий?
Они же большие. Они ходят на одном и том же участке залива снова и снова. Так как же это могло произойти?
И что гораздо важнее, что ей теперь делать? Единственное общественное заведение на острове, которое она знала, — это маленький универсальный магазин и дели — так на местном сленге называлась небольшая закусочная при магазине, состоящая из стеклянного ящика с закусками и картофельным салатом на полках. Там были всего один стол и два стула, чтобы клиенты могли присесть. Здесь нигде не было места, где бы она могла с комфортом остановиться на некоторое время, пока не восстановится паромное сообщение.
Она могла только остаться там, где была.
Аманда поморщилась. Она сидит в этой убогой комнатке ожидания вот уже два часа. Здесь не было даже торговых автоматов, чтобы она могла купить бутылку воды. Если верить администрации парома, может пройти несколько часов, прежде чем возобновится движение. Учитывая, как сильно она хотела убраться с проклятого острова, с ее удачливостью паром мог не прийти и до следующего утра.
Ну конечно, нет. Она попыталась успокоить себя мыслью, что они должны же организовывать хотя бы один рейс вдень. Она ведь не единственная, кто хочет уехать с острова. Ладно, она приехала на одной из трех машин, стоявших в очереди к утреннему парому, и две другие исчезли после первого же объявления об отмене. Окинув взглядом теперь уже пустую комнату ожидания, она подумала, что, возможно, была единственным пассажиром, кому отчаянно нужно было выбраться с острова.
— Вы могли бы вернуться туда, где гостили, мэм. Может пройти очень много времени, пока мы снова наладим сообщение.
Она повернула голову на звук мужского голоса. На мужчине был яркий оранжевый жилет, указывающий на его принадлежность к паромной компании.
— Как вы узнали, что я была здесь в гостях? — спросила она ни с того ни с сего.
— Это маленький остров. Работая на пароме, через некоторое время узнаешь всех местных жителей, даже тех, кто приезжает только на выходные.
— А-а. — «Ну очень умный ответ, Аманда». Но сейчас всю ее сообразительность как ветром сдуло.
— А у кого вы гостили?
Поначалу она хотела не отвечать, но в конце концов это же не государственная тайна.
— У Саймона Бранта.
У рыжеволосого паром шика округлились голубые глаза.
— У него бывает немного гостей, особенно остающихся на ночь.
Она издала неопределенный звук — ей не понравилось то, как он выделил слова «остающихся на ночь».
— Система охраны в его доме довольно суровая, — заметил паромщик, очевидно, стараясь выудить побольше информации о неуловимом островитянине.
Вспомнив, как Джейкоб настаивал на визуальной идентификации во время ее первого посещения, она была вынуждена согласиться.
— Полагаю, он видит в этом необходимость, будучи одновременно изобретателем и проектировщиком компьютеров.
Вдруг ее осенило, что Саймон проявил огромное доверие, позволив ей жить в своем доме. Что, если она была корпоративным шпионом «Икстант», больше интересующимся его разработками, чем слиянием? Эта мысль воскресила в памяти разные мелочи. Дэниел говорил о текущем проекте Саймона так, будто знал о нем. Как это могло быть правдой?
Джейкоб был предан Саймону, как ни кто другой. В этом она могла поклясться своей жизнью. Так как же Дэниел мог что-то узнать о работе Саймона? Или он не знал? Возможно, она неправильно истолковала его слова. Она ведь очень разозлилась из-за его предложения попытаться манипулировать Саймоном с помощью секса.
— Говорят, он гений.
Она кивнула.
— И эксцентричный.
Ее губы скривились в усмешке.
— Вы можете с уверенностью описать его этими словами. Вы сказали «говорят». А вы не знаете? Вы с ним не встречались?
Молодой человек покачал головой:
— Он избегает общества. Он и тот старик, что живет вместе с ним.
— Джейкоб — его домоправитель.
— И эксперт по безопасности тоже, если верить слухам.
Она пристально взглянула на рыжеволосого парня. Он выглядел молодым, но в его глазах светилось жадное любопытство к грязным сплетням.
— Не будучи знакомы с ним, вы вряд ли много знаете о Саймоне.
— Не так много, как вы, готов поспорить. — Его улыбка снова намекнула на близость между ней и Саймоном.
Ну уж нет.
— Это сугубо деловое знакомство. — Все еще чувствуя боль от своей унизительной ошибки прошлой ночью, она сказала это резче, чем собиралась.
Улыбка паромщика не померкла. Даже если он и смутился, все равно умудрялся выглядеть довольным.
— Он не привозит на остров деловых знакомых.
— Полагаю, это тоже говорят сплетники, — ядовито заметила она, но он опять пропустил ее слова мимо ушей и пожал плечами:
— Ну да.
— Что ж, он привез меня, и уверяю вас, между мной и Саймоном Брантом нет ничего, кроме деловых отношений.
— Это только ваши слова, а? Не хотите сплетен и все такое. — Его многозначительный взгляд обещал, что сплетни о гостье Саймона распространятся по острову, не важно, хочет она этого или нет.
Аманда встала, переполненная праведным гневом.