Может быть, для него одного раза достаточно.
Он сказал, что она самая чувственная женщина, с которой он когда-либо был, но она знала, что это неправда. Не может быть правдой. Она такая же чувственная, как старая тряпичная кукла, но она действительно удовлетворила его. Его экстаз был таким же громким и безудержным, как ее собственный.
Так почему же он так быстро покинул постель?
Может быть, она все-таки чем-то его разочаровала.
Должна ли она одеться и уйти, пока он в ванной? Она не знала правил относительно таких вещей. От наслаждения, которое он дал ей, она словно впала в летаргию, но ей казалось, что ему не понравится, вернувшись, увидеть ее ползающей под простыней и засыпающей в его постели. Она даже не была уверена, что он вообще захочет увидеть ее в комнате, когда выйдет.
В нее, туда, где всего несколько минут назад так ярко горел огонь страсти, проник холод.
Она услышала звук текущей воды, но за ним не последовал характерный шум душа.
Что он делает?
Она села и оглядела комнату, ища свою одежду. Она увидела одну туфлю у двери, носок на стуле у кровати и нечто похожее на ее брюки в куче на углу огромного матраса. Она встала на колени и стала пробираться по постели, чтобы добраться до брюк.
Дотянувшись до них, она заметила свою блузку на полу примерно в футе от кровати. Она нагнулась и потянулась за ней.
— Очаровательный вид.
Осознав, что именно он видит — ее обнаженную попу, — она взвизгнула и бросилась обратно на кровать. Стоя на коленях, она повернулась к нему лицом. Проклятие, ему смешно!
Только однажды ей захотелось, чтобы вид ее обнаженного тела вызвал неудержимое желание. Не презрение. Не смех. Страсть. Правильно. Вот что должно было произойти в этой жизни.
Ее блузка все еще лежала на полу, так что она схватила брюки и в порыве стыдливости попыталась прикрыться ими. Они занимались любовью поверх одеяла, так что теперь она не могла спрятаться за ним. Мысль, что Саймон увидит ее обнаженное тело и заметит ее недостатки, заставила ее съежиться.
— Я думала, ты собираешься принять душ.
Но Саймон не собирался. Он вернулся. На нем ничего не было, кроме полотенца вокруг бедер.
— Аманда, ты смотришься очень хорошо, сидя на моей постели. — Он подошел к кровати. — Но ты будешь выглядеть еще лучше в моей ванне. — Он протянул руку и попытался забрать у нее брюки. — Сейчас это тебе не нужно.
— Я…
Ему удалось выхватить тонкий тканевый барьер из ее крепко сжатых пальцев. Он бросил капри на пол, где они приземлились почти точно поверх ее блузки.
— Они же помнутся!
— Джейкоб погладит их для тебя. — Сказав это, он подхватил ее на руки.
— Это входит у тебя в привычку, — задыхаясь, промолвила она, когда ее обнаженная кожа коснулась его обнаженной кожи.
Он улыбнулся, словно пират, захвативший сокровища.
— Ты такая крошечная штучка, что все мои примитивные инстинкты выходят из-под контроля. Ты не против?
— Нет. — Вообще-то ей это даже нравится.
Но крошечная? Она решила, что это в сравнении с ним ее пять футов и четыре дюйма кажутся маленькими, но все же… крошечная?
— Я ношу четвертый размер бюстгальтера, — сказала она, подтверждая очевидное, — и, готова поспорить, я постоянно ношу тот же самый размер, что и жена твоего кузена носит во время беременности.
— Да. Ты совершенна, но такая маленькая, что это немного пугает меня. Мне действительно повезло, что твоя страсть компенсирует твой размер.
Неужели они говорят об одном и том же теле? Он вообще слышал, что она сказала? Ее мать приставала к ней, настаивая на операции по уменьшению груди, с тех пор как Аманда закончила развиваться. Ланс присоединился к убеждениям матери, но Аманда отказалась. Она никогда не делала операций, и, честно говоря, ее пугала сама идея.
— Ты действительно думаешь, что я совершенна? — не смогла она удержаться от вопроса.
Он посмотрел на нее так, будто она сошла с ума.
— У тебя роскошное, соблазнительное тело, милая. Но я не говорю тебе ничего, чего ты сама не знаешь. Наверняка другие мужчины уже достали тебя такими словами.
Если она признается, что это не так, не уронит ли она себя в глазах Саймона? Она уклончиво пожала плечами, не говоря больше ни слова, пока они не достигли ванны. Ей она больше показалась похожей на небольшое джакузи. Там явно хватало места для двоих, и Аманде приняло в голову, что Саймон собирается воспользоваться этим фактом.
— Мы будем принимать ванну вместе? — Неужели этот писклявый голос принадлежит ей?
Вместо ответа он шагнул вместе с ней в бурлящую воду.
Саймон зашел сюда, чтобы выбросить презерватив, когда вид его огромной гидромассажной ванны подал ему идею нового соблазнения своей «пленницы». Он никогда не принимал ванну с женщиной. Он был с любовницами в душе, но в ванне — никогда.
Она испытала с ним свой первый оргазм. Он решил, что его первая совместная ванна будет с ней.
Она не сделала никакого движения, чтобы соскользнуть с его колен, когда их тела погрузились в горячую благоухающую воду. Саймон растворил в ней ароматическую соль, которую одна из аризонских кузин прислала ему на Рождество. Она пахла довольно приятно. Он надеялся, что Аманда тоже так думает. Кроме того, соль была на масляной основе, превратившей воду в смазку для всего тела.
Он взял в ладонь одну из ее грудей и улыбнулся, вспоминая, как она призналась в размере своего бюстгальтера, будто это было преступление. Неужели она настолько несведуща в мужских желаниях, что не понимает, что его реакция на ее пышные округлости может быть чем угодно, только не отвращением?
Она провела пальцем по его груди вокруг одного из сосков, отчего его член встал торчком в воде рядом с ее бедром.
— Вообще-то это забавно, да? — спросила она.
Он зачерпнул ладонью воды и вылил тонкой струйкой на набухшие соски цвета спелой клубники.
— Аманда, «забавно» — это довольно скромное слово для того, что со мной сейчас происходит.
Она рассмеялась, ее смех звучал ликующе.
— О, Саймон!
Он положил руку на ее щеку, поворачивая ее голову для поцелуя. Ее губы были податливые и теплые. Пока он играл с нежной плотью ее грудей, она с мурлыкающим звуком открыла рот, и он не замедлил воспользоваться шансом снова почувствовать ее вкус. Так сладко. Он никогда не сможет насытиться ее ртом.
Она сосала его язык и массировала мускулы на его груди, словно кошка, перебирающая лапками, ион почувствовал, что вот-вот взорвется. Он мирился с пыткой этого поцелуя сколько мог, пока не понял, что вот еще секунда — и он кончит даже без ее прикосновения к его члену.