— Я не люблю, когда меня что-либо стесняет.
— Мм… А мне удобнее в ночной рубашке.
Рико пожал плечами, как будто ему все равно.
— Где она?
— Там. — Он указал на большой стенной шкаф.
Обнаружив, что ее вещи аккуратно развешены в шкафу, Джанна выбрала ночную рубашку с вышитым воротом, слишком теплую для жаркого сентября в Милане.
Она умышленно задержалась в ванной, надеясь, что к моменту ее возвращения Рико уже уляжется.
Так и оказалось, но это принесло ей мало пользы, потому что он полулежал в постели, подложив под спину подушки и разве что до половины прикрывшись одеялом. Джанна остановилась как вкопанная, молча созерцая открывшуюся ее глазам картину.
— Дорогая, ты ложишься?
Потеряв дар речи, она кивнула.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы подойти к кровати и вскарабкаться на противоположную от Рико сторону. Что делать, если она притулится к нему ночью? Что, если ей приснится один из эротических снов, которые преследуют ее после той ночи в Нью-Йорке? Сон, в котором он играет главную роль? Что, если из-за близости Рико ее тело невольно откликнется на навязчивые сексуальные фантазии? Она неоднократно просыпалась по утрам с подушкой в руках и пульсирующей болью внизу живота.
Джанна замерла под одеялом, оцепенев от нервного напряжения.
— Ты похожа на невесту из тринадцатого века, которая с трепетом ожидает, как муж-деспот будет лишать ее невинности.
Она повернула голову и увидела горящие глаза и язвительную улыбку на красивом лице.
— Я не привыкла спать с кем-либо.
— Мне казалось, что тебе нравится, когда я трогаю тебя.
Ей хотелось ответить отрицательно, потому что гордость молила ее об этом, но помешала врожденная честность.
― Да.
— Однако ты отказывалась лечь в мою постель.
— Ты сказал, что это твоя обязанность. Тебе это не нравится. — От обидного воспоминания у нее на глазах закипели слезы.
Рико бросил на нее уязвленный взгляд.
— Мужчина может сказать многое после того, как женщина отвергла его. Разве не так?
— Я не отвергала тебя. — Как он мог подумать так? Ее отчаянно тянет к нему. Это совершенно очевидно.
— Нет, ты отвергла меня.
Вспомнив, как она отшатнулась от него, Джанна закусила губу.
— Ты прав, но я не думала, что ты так воспримешь это.
— А что я должен был подумать?
— Что это не серьезный отказ, — неуверенно сказала Джанна. — Я ревновала и была рассержена на тебя, — честно призналась она.
— Чем была вызвана твоя ревность?
— В самолете ты не обращал на меня внимания, и ты позволил стюардессе увиваться вокруг тебя, а когда мы подъехали к дому, ты сделал мне выговор за то, что я ждала тебя у лимузина.
Рико страдальчески вздохнул.
— Я думал, что ты ничего не замечаешь. Мне показалось, что тебе это безразлично, поэтому я терпел заигрывания стюардессы, чтобы ты обратила на меня внимание. Потом, когда понял, что вел себя глупо, я разозлился и набросился на тебя.
Правду ли он говорит? Он не пытался вызвать у Кьяры ревность, но, оказывается, хотел, чтобы Джанна приревновала его. Для такого человека, как Рико, это важное признание.
— Я не имела в виду серьезный отказ, — повторила Джанна, вложив в свои слова больше убедительности.
— Для мужчины любой отказ в сексе является серьезным, дорогая моя, — возразил Рико. — Разве ты этого не знала?
— Нет, — вздохнула она. — Мне очень жаль.
— Правда, сердечко?
Джанна таяла каждый раз, когда он называл ее так. Это было гораздо интимнее, чем «дорогая». Ласковое обращение, которое предназначается только ей… во всяком случае, она воспринимала его именно так. Джанна никогда не слышала, чтобы он называл так Кьяру или кого-нибудь еще.
— Да, — подтвердила она, чувствуя, что ей трудно дышать. А кому было бы легко, находясь на расстоянии полуметра от такого сексуального мужчины, как Рико?
— Тогда докажи мне это.
Джанна не шелохнулась, боясь поверить своим ушам. Доказать ему? Как?
Рико потянулся к ней и схватил за руку.
— Иди ко мне, — приказал он по-итальянски.
От этого требования, произнесенного низким хриплым голосом, внутри нее вспыхнуло пламя. Рука Рико, стиснувшая ее запястье, разожгла в Джанне безумное желание всем телом ощутить его прикосновение. Она смотрела на него, как маленькое животное, загипнотизированное взглядом хищника, готового проглотить его.
Неужели он имеет в виду то, о чем она думает?
— 3-зачем? — запинаясь, проговорила она шепотом, потому что внезапно в горле у нее стало сухо, как в Сахаре.
Рико сильнее потянул ее за руку.
— Иди сюда — и узнаешь.
Послушно улегшись рядом, Джанна молча ждала, что последует за этим.
— Сядь.
Захваченная врасплох чувственностью, которая исходила от Рико, как силовое поле, она безропотно уселась на колени возле его мускулистого бедра. И только сейчас заметила, что Рико остался в трусах. Из уважения к ее чувствам?
— Расплети косу, сердечко.
Странно, но она, как зачарованная, подчинилась мужу. Распустила волосы, расчесав пальцами длинные каштановые пряди, которые шелковистой волной упали ей на спину и на одно плечо. Рико смотрел на нее с таким пристальным вниманием, что у Джанны задрожали руки.
Когда она закончила, Рико протянул руку и провел ею по волосам, прикрывавшим плечо и грудь Джанны.
— Такие мягкие!
Она задрожала, когда он коснулся ее груди кончиками пальцев. Рико улыбнулся и снова провел рукой по ее волосам медленно продвигаясь вниз. Но на этот раз его рука замерла на полпути. Подхватив ее грудь ладонью, он принялся тереть сосок, заставляя его напрягаться от возбуждения. Сквозь тонкую ткань рубашки Джанна чувствовала, как волосы щекочут ее чувствительную кожу, заставляя трепетать нервные окончания.
— Сними рубашку, — раздался хриплый голос Рико.
У Джанны перехватило дыхание. Нет, она не сможет сделать это, ей никогда не доводилось обнажаться перед мужчиной. Смущение заставило ее отрицательно покачать головой.
— Ты хочешь, чтобы я не притрагивался к тебе?
Как он может задавать такой глупый вопрос? Все ее тело изнывает в напряженном ожидании.
― Нет.
— Тогда сними рубашку.
От чувственной угрозы, прозвучавшей в его голосе, Джанна затрепетала. Рико, опустив руку, молча посмотрел на нее. Он ждал.