– Я об этом тоже слышал.
Как у нее хватает выдержки разговаривать в такой момент?
– Но почему тогда от одного твоего вида я возбуждаюсь так, что у меня становится мокро между ног?
Джошуа застонал, с трудом держась на ногах.
– Приятно слышать.
Лиз вдруг закусила нижнюю губу, и на лице у нее появилось озабоченное выражение, испугавшее Джошуа.
– Я, похоже, намного более сексуальна, чем большинство женщин?
– Мне нравится твоя агрессивная сексуальность. – Черт, нравится – это слабо сказано.
– Правда?
Джошуа закатил глаза и почувствовал, что его пенис снова начал пульсировать.
– А ты не видишь?
Вид его пульсирующей плоти, казалось, заворожил Лиз. Она снова облизала губы, и Джошуа вздрогнул. Он, конечно, был настроен решительно, когда говорил, что не позволит ей сделать ему минет, но сейчас уже не был так уверен в том, что сумеет сдержаться, если она возьмет дело в свои руки, а точнее, в рот.
– Некоторым мужчинам не нравятся смелые женщины.
– Ну и что? Многим мужчинам не нравятся, например, аппетитные попки. Я не из их числа.
Перекатившись на живот, Лиз подмигнула Джошуа через плечо и покачала бедрами.
– А моя попка достаточно аппетитна для тебя?
Джошуа знал, что если он сейчас дотронется до нее, то окончательно утратит возможность рассуждать здраво.
– Да, – прохрипел он.
Лиз снова перевернулась на спину и, сев на кровати, опустила руки на пояс джинсов.
– А я не слишком смела для тебя?
Джошуа был занят тем, что смотрел, как Лиз медленно расстегивает молнию на джинсах.
– Пока не слишком, но, думаю, немного практики – и ты всему научишься, – откровенно солгал Джошуа, не удержавшись от соблазна слегка поддразнить свою волчицу.
На лице Лиз появилось смешанное выражение лукавства и женской чувственности.
– Ты считаешь, что я недостаточно активна?
– Да, но очень скоро ты усовершенствуешь свои навыки.
Лиз разом стянула джинсы и трусики, открыв голодному взору Джошуа кремовую кожу бедер. Он с ума сходил от желания обладать этой женщиной, но пока не чувствовал в себе сил сдержаться настолько, чтобы не причинить ей вреда своей напористостью. Она ведь такая ранимая... Правда, эпитет «слабая» меньше всего подходил сейчас к Лиз Бартон. Во всем великолепии своего обнаженного тела она встала с кровати и подошла к нему, покачивая бедрами и соблазнительно надув губки. Лиз приблизилась настолько, что их тела соприкоснулись. Подперев бедро одной рукой, другой она обхватила пульсирующий член Джошуа.
– Так лучше?
– Это потрясающе.
– Может, мне следует проявить чуть больше активности?
Джошуа промолчал. Он боялся, что своим поддразниванием выроет себе могилу, и когда Лиз без предупреждения опустилась перед ним на колени, он понял, что не ошибся.
Она взяла его член в рот.
Они не должны были этого делать, но по своему поведению Лиз никак не походила на женщину, которая только сегодня утром вышла из больницы. Она ласкала его член руками, легонько щекотала пальцами яички, повторяя это снова и снова с мастерством опытной гейши.
Это он научил ее такому, или у нее врожденный талант?
Лиз облизала язычком головку, исторгнув из груди Джошуа долгий глухой стон.
– Ты меня убиваешь, а мы ведь договорились этого не делать.
Но если она сейчас остановится, он правда умрет.
Лиз не остановилась. Она продолжала ласкать его ртом до тех пор, пока у него не задрожали от слабости колени, пока он не почувствовал приближение мощного оргазма.
Джошуа попытался оттолкнуть Лиз. Он хотел продлить это животное наслаждение, хотел доставить удовольствие и ей, прежде чем получит собственное удовлетворение. Лиз увернулась от его руки, не прекращая ласк. Испугавшись, что может причинить ей боль, если применит силу, Джошуа отдался в ее власть. Она начала сосать сильнее.
Для Джошуа в мире не существовало больше ничего, кроме ощущения губ Лиз на своем члене, нежного прикосновения ее пальчиков и ее стремления доставить ему удовольствие. Смешанный аромат ее кожи и ее возбуждения ударил ему в ноздри, опьянив и вскружив голову. Его сердце бешено колотилось в груди.
Джошуа невыносимо было смотреть на то, как Лиз стоит перед ним на коленях в позе просителя милостыни, тогда как это он сам отчаянно нуждался в том, что она могла дать ему. Напряжение в основании члена стало просто невыносимым, оно все нарастало и нарастало, пока Джошуа наконец не взорвался у нее во рту. Не удержавшись на ногах, он упал на кровать, и Лиз последовала за ним, стократ увеличив силу оргазма. Его голос охрип от крика.
У Джошуа имелся довольно богатый опыт в сексе, но ничего подобного ему пока испытывать не приходилось. Его по-прежнему возбужденный пенис продолжали пронизывать судороги, хотя он был полностью опустошен.
– Умоляю тебя, крошка, я больше не могу, – хрипло пробормотал Джошуа.
Он никогда еще не был настолько опустошен, его пенис никогда еще не был так чувствителен, и ни разу за всю свою сознательную жизнь Джошуа не признавал чувственного поражения перед женщиной. Лиз Бартон творила с ним такое, чего не могла сделать ни одна другая любовница.
И она думает, что уйдет от него после поимки Немезиды? Черта с два.
Лиз отстранилась, но Джошуа продолжал подрагивать от воспоминаний о ее ласках. Она прикоснулась губами по очереди к головке, стволу и основанию члена. Руками же принялась ласкать бедра и ягодицы Джошуа.
Чувствуя себя на грани обморока, он притянул Лиз к себе, впившись в ее губы с примитивной страстью. Она отдалась поцелую вся без остатка, как только что отдавалась ласкам. Их поцелуй все не кончался, их тела с силой прижимались друг к другу, и сердца стучали в унисон.
Оторвавшись наконец от ее губ, Джошуа зарылся лицом в волосы Лиз, потерся носом о шелковистые пряди, поцеловал нежную кожу затылка.
– Так что ты там говорил насчет женской активности? – спросила Лиз хриплым от желания и легкого веселья голосом.
Джошуа закрыл глаза и улыбнулся:
– Не помню. Чувственная волчица свела меня с ума своими первобытными ласками.
Лиз издала какой-то нечленораздельный звук и, повернув голову, прижалась к его губам в поцелуе, потрясшем его до глубины души. Джошуа подумал, что если так пойдет и дальше, то он потеряет и... свое сердце.
Оторвавшись от губ Лиз, Джошуа слегка отстранился и заглянул в зеленовато-карие глаза, в которых горели золотые искры желания.