– Он не так уж глуп, как кажется, – заметил малютка в огромном цилиндре.

Сережка осмотрел трех хранителей и стал вспоминать, где он видел эти треугольники и квадраты. Ну конечно, на школьной доске! Их рисовал Таратар Таратарыч!

– Теорема Пифагора! – выпалил он.

– Ты знаешь это имя?! – удивился хранитель с поднятыми руками. – Предупреждаю, произноси его почтительнее! Ибо все, что ты видишь вокруг, создано на основе этого бессмертного открытия…

Напыщенность хранителей и их возвышенный тон уже наскучили Сыроежкину. Пока хранитель с поднятыми руками читал наставления, наш математик мысленно перевернул его вниз головой и захихикал.

– Что ты нашел смешного в наших словах? – строго спросили хранители.

Толпа угрожающе загудела. Нет, их не стоило раздражать.

– Не обращайте внимания, – сказал Сыроежкин. – Я всегда так смеюсь, когда вспоминаю о Пифагоровых штанах.

– Поясни свою мысль.

– Ну, так легче всего запомнить теорему… Пифагоровы штаны во все стороны равны!

– О! – воскликнули в один голос три хранителя. – Эта формулировка неизвестна даже нам!

Они вынули из карманов мел и принялись чертить на асфальте фигуры. Никто больше не обращал на Сережку внимания. Толпа следила за движениями хранителей.

Сережа подошел к Анке, похвастал:

– Вот я и задал им работу. Давай мне в награду улыбку.

Девочка смотрела на него, как на волшебника. Она машинально сунула руку в корзинку и протянула Сережке сверкающую улыбку. Помахивая ею. Сережка важно сказал:

– Пусть они думают до утра. Пойдем к нам во двор. У нас там все совсем другое. Будем гонять мяч, настоящий, круглый, а не плоский. И кошки у нас пушистые и мягкие. А собаки! Разве у нас такие собаки? Ты бы только видела, как Бешеная Колбаса ловит свой хвост, умерла бы со смеху! И я, так и быть, познакомлю тебя с Электроником.

– Я очень хочу играть в круглый мяч, – вздохнула Анка. – Я очень хочу погладить пушистую кошку. Но я не понимаю, что такое «круглый». Наверное, я никогда не смогу увидеть круглое и пушистое! – И Анка заплакала.

В этот момент к ним подошли три хранителя.

– Скажи, чужеземец, откуда ты прибыл? – строго спросил малютка в цилиндре.

Сережка на минуту задумался. Сказать: с Липовой аллеи? Не поймут. И он ответил:

– С Земли.

– Надеюсь, раз мы нашли общий язык, – продолжал хранитель, – ваша Земля подобна Стране двух измерений? Она такая же большая и плоская?

– Она очень большая, но не плоская, а круглая, – чистосердечно признался Сыроежкин. – Это бабушкины сказки, что Земля плоская.

Толпа изумленно вздохнула.

– Ты заблуждаешься, мальчик! – сурово произнес хранитель с поднятыми руками. – Не станешь же ты, подсказавший нам оригинальное решение Великой теоремы, утверждать, что на вашей Земле сумма углов треугольника не равна ста восьмидесяти градусам?

Вопрос несколько озадачил нашего математика. Сумму углов простого треугольника он хорошо знал – сто восемьдесят градусов. Но на Земле? Он представил большой глобус и построил на нем треугольник с вершиной на Северном полюсе и основанием на экваторе. Оставалось посчитать, чему равна сумма его углов.

– Считайте сами, не торопитесь! – сказал Сережка. – Вот вам Земля.

Он вынул из кармана копейку.

– Я же говорил, что она плоская, – поучительно заметил хранитель, увидев копейку.

– Это еще не Земля! – предупредил мальчик. – Неужели вы думаете, что весь мир построен по одной теореме?

Сыроежкин присел, поставил копейку на ребро и щелкнул по самому краешку ногтем. Копейка закружилась на месте, образовав блестящий шарик.

– Ах, – вскрикнула Анка, – как красиво!

– Это обманщик! – закричали из толпы. – Обратите внимание, как он не похож сам на себя с разных сторон!

– Да, да, он совсем разный, когда поворачивается! – подхватили сердитые голоса.

– Он хочет нас одурачить! Посмотрите внимательно на чертеж. Великого хранителя теоремы он представил как штаны, которые во все стороны равны.

Откуда– то вынырнул юркий, сгибающийся пополам человечек и зашептал трем хранителям:

– Опасный смутьян!… Он уговаривал девчонку играть с круглым мячом и пушистой кошкой, каких в природе не существует. Надо проучить его.

– Беги! – шепнула Сергею Анка и подкинула высоко корзину с улыбками.

Сноп солнечных искр вылетел оттуда, на мгновение ослепив толпу.

Сережка бросился бежать. Он не разбирал дороги и мчался по улице, сшибая плоские фигуры. Потом свернул и ринулся напролом – через плоские дома. Они трещали и ломались, цепляясь за одежду мальчика. А сзади топала погоня.

Вот лес – частокол линеек. Он тоже трещит, ломается. Не лес, а сухая трава. Еще несколько метров, и он спасен. Он выскочит в настоящий парк, где ходят настоящие люди, где его ждет Электроник.

Но кто– то хватает Сергея за ногу, и он падает. Крепко зажмуривает глаза, ждет, что будет дальше. Опять ктото тянет его за ногу. Сергей открывает один глаз и видит Электроника.

– Электроша! – радостно кричит Сережа и вскакивает. – Ты меня спас!

– Не преувеличивай, – говорит Электроник. – Я получил пятерку, точку по рисованию и билет в цирк.

Они стоят внутри эстрады, за экраном. Сергей с удивлением вертит в руках голубой билетик и ничего не понимает.

– Сейчас я расскажу, как все было, – говорит его друг. – Но сначала надо достать конфеты.

– Зачем конфеты?

– Как -зачем? Мы же идем в цирк.

ПЕРВЫЕ ПОРАЖЕНИЯ ЭЛЕКТРОНИКА

В киоске они купили конфеты, и Электроник забрал их себе.

– Съедим в цирке? – спросил Сережка.

– Нет, это для другой цели.

Больше Электроник ничего не сказал. Но Сережка понимающе улыбнулся. Он знал, что и в цирке обязательно произойдет нечто замечательное.

Ну что у него за необыкновенный друг! Прошло всего несколько часов, как они расстались, а Электроник уже прогремел на всю школу, удивил Спартака, самого Таратара и награжден билетом в цирк! Даже страна плоских людей, о которой Сережка рассказал своему другу, теперь казалась не такой уж интересной.

– Наверно, когда ты отвечал на уроке, а я тебя ждал, – буднично закончил Сережка, – я тоже думал о теореме Пифагора. И вот мне приснилась эта глупая страна.

Но Электроник воспринял его рассказ иначе. Он стал рассуждать серьезно и обстоятельно, ничуть не сомневаясь в подлинности происшествия. И Сережке уже казалось, что он действительно был в стране плоских людей. Он вспомнил Анку и пожалел ее. Вот они с другом идут вдоль набережной, видят, как искрится река, как летят, едва касаясь воды, крылатые теплоходы и яркими бабочками мелькают красные, желтые, белые паруса яхт… А там – какая скучная жизнь у этих плоских людей: теорема Пифагора, сумма углов треугольника – и больше ничего.