Так, полностью погрузившись в хаос беспорядочных и грустных мыслей в голове, Абигейл не была, как обычно, очень внимательной, спускаясь по узкой лестнице. Ступив ногой на ступеньку, девушка почувствовала, как что-то попало ей под туфельку. Потеряв равновесие, она начала клониться вперед, отчаянно пытаясь, схватится за стену, но под руками скользнул только гладкий камень.
Ужас охватил ее. Она начала падать. Не имея возможности остановить своё падение, Абигейл постаралась увернуться к стене, а не в пропасть, от которой не отделяли даже перила. Она опустила голову и обхватила ее руками, в надежде предотвратить удар.
Падая, Абигейл кричала имя Талорка в уме, а потом, с глухим стуком приземлилась на пол, раскинув в стороны руки. Она почувствовала сильную боль от удара головы об стену, и после это мрак поглотил ее.
Абигейл пришла в себя в своей спальне, лежа на шкурах, и какой-то настойчивый голос требовал ее внимание. Над ней, с очень обеспокоенным выражением на лице, склонился Талорк. Ну, по крайней мере, ей показалось, что это так. Абигейл проигнорировала голос в голове, зная, что это он обращается к ней. Она просто отвернулась от него.
Талорк дотронулся до ее уха, давая ей понять, что хочет что-то сказать.
Она отказалась смотреть на него.
— Я упала с лестницы.
Он нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, и Абигейл была вынуждена, встретится с ним взглядом.
— Не волнуйся. Я не сержусь на тебя, за то, что спускалась по лестнице одна.
Она не нуждается в его заверениях.
— Это была не моя вина. На ступеньках что-то было. Я наступила на это и потеряла равновесие.
— Ты не должна оправдываться, — покачал головой Талорк. — Лахлан был прав, как мне не горько в этом признаваться. Такая лестница небезопасна для семьи. Я обязательно её переделаю и установлю перила.
Абигейл проигнорировала его рассуждения о важности изменений.
— На лестнице что-то было. Я почувствовала это под туфелькой.
— Ничего там не было. Я нашел тебя сразу же после того, как ты упала, и там ничего не было.
— Ты нашел меня?
— Осгард прибежал первым, возможно за несколько мгновений до меня, и, несмотря на все его бурчание, он переживал больше всех.
Талорк нахмурился и повернул голову, глядя на кого-то за его спиной.
Гуайэр спокойно встретил хмурый взгляд своего лэрда.
— Осгард не раз заявлял, что не признаёт своей новой госпожи. Он хорошо знает о её привычке самостоятельно спускаться по лестнице утром. Он, как правило, первый приходит в главный зал. Он легко мог положить что-то на ступеньки, а перед тем, как вы обнаружили лежащую без сознания жену, скрыть все следы.
Абигейл не нравилась возможность того, что кто-то с клана хотел ей навредить, но она знала, что на лестнице что-то было. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, Найэл дал о себе знать.
Его сердитый взгляд был таким же свирепым, как и в Талорка, если не больше, когда он посмотрел на Гуайэра.
— Ты смеешь обвинять советника нашего лэрда в поступке, который приравнивается к измене? Он верный крикт.
— И только потому, что он крикт, он вне подозрения, но если я простой человек, мое мнение ничего не значит? Даже если я сенешаль этого замка и пекусь о безопасности моей госпожи?
Опасная тишина наступила после этих слов Гуайэра, которые сделали Талорка и Найэла не просто сердитыми. Они выглядели опасными и разъяренными.
Абигейл еще раз прокрутила в голове слова Гуайэра, и ее осенило — он назвал себя «человеком», а не просто «горцем». И это подразумевало, что различие между криктами и остальной частью клана не было для него тайной. И ни Найэл, ни Талорк до этого не догадывались о том, что он знает их истинную природу.
Он едко глянул на двух огромных воинов.
— Вы что думаете, я слепой? Я ведь живу вместе с вами!
— Хватит, — прорычал Талорк, покосившись на Абигейл.
Взгляд Гуайэра обращенный к нему стал презрительным.
— Всеми средствами стараетесь держать вашу жену, вашу истинную пару в неведении!
— Вон отсюда! — приказал Талорк.
— Нет! — запротестовала Абигейл. — Он мой друг.
— Ты смеешь мне перечить? — спросил Талорк угрожающе.
— Ты и так уже много в чём отказал мне, но теперь ты не посмеешь лишить меня моего лучшего друга.
— И в чём же я тебе отказывал? — спросил Талорк с искренним удивлением, так как наверняка даже не догадывался, что о его секрете всё известно.
И это ещё больше ее разгневало. И только Эмили знала, что когда Абигейл сердиться, она замыкается в себе, и почти не говорит.
— Я не хочу это обсуждать.
Муж озадачено уставился на нее:
— Абигейл…
Она, в ответ, молча, посмотрела на него.
— Я должен заняться своими обязанностями, — проговорил Гуайэр, с явным намерением положит конец препирательствам между лэрдом и его женой. — Вам нужно отдохнуть.
Абигейл мягкой улыбкой поблагодарила его за заботу. Затем она выразительно посмотрела на Талорка с Найэлом:
— Вы не причините ему никакого вреда.
Найэл дернулся, как будто от удара.
— Я, конечно же, нет. Он мой… товарищ по оружию. Я всегда хотел,… я всегда буду защищать его.
Гуайэр выглядел так, как будто так же поверил его словам, как и Абигейл, верила в любовь Талорка — то есть, совсем не поверил.
— Абигейл, что, черт возьми, происходит с тобой? — требовательно спросил Талорк.
— Возможно, это так падение повлияло на мои мозги, — ответила та с неподдельной иронией.
От этого объяснения Талорк, казалось, вздохнул с облегчением.
Прежде, чем рыжеволосый воин покинул комнату, они с Абигейл обменялись понимающими взглядами.
— Я хочу отдохнуть, — проговорила девушка, не глядя на кого-то конкретно.
Талорк коснулся ее щеки, как это часто делала Эмили, чтобы привлечь ее внимание. Она подняла на него глаза, и то только потому, что знала, что он не отстанет, пока она не сделает этого.
— Во-первых, ты выпьешь целительного чаю, который по моему указанию приготовила Уна по рецепту моей матери.
С ее счастьем, чай будет отравлен.
— Нет.
— Я настаиваю.
— Уна ненавидит меня. — Кто-то положил что-то на ступеньки. Если это не Осгард, то, возможно, вдова.
— Я не буду ничего, ни есть, ни пить ее приготовления. И даже не вздумай лгать мне, притворяясь, что приготовлением будет заниматься кто-то другой. Я умею читать по лицам так же хорошо, как и по губам, и узнаю, когда кто-то скажет неправду.