— О, заткнись! — прорычал Род. — Есть и другие способы достать мышку.
Он сложил руки рупором и тихонько позвал:
— Гвен! Эй, Гве-ен!
Прямо перед его носом по ниточке спустился паучок. Род подпрыгнул.
— Елки-палки! Не делай этого, девочка!
— Насекомое! — прошептал Том и поднял ладонь, чтобы прихлопнуть его.
Род ткнул его в солнечное сплетение.
— Поосторожнее, ты там! Прихлопнешь паучка, и ждет тебя несчастье... в моем лице!
Он посадил насекомое в ладонь и очень нежно погладил его пальцем.
— Ну, по крайней мере, ты выбрала не «Черную Вдову». Это самый милый паучок, которого я когда-либо видел.
Паучок заплясал на его ладони.
— Слушай, милая, мне нужна мышь, чтобы выманить часового. Тебе это под силу?
Очертания паучка расплылись, и он превратился в мышь. Она спрыгнула с его ладони и побежала к углу.
— О нет, только не ты! — Род прыгнул и накрыл ее ладонью, затем очень осторожно поднял.
— Извини, милая, но на тебя могут наступить... а если с тобой что-нибудь случится, я этого не перенесу.
Он поцеловал ее в нос и услышал, как Том дарится от смеха у него за спиной.
Мышка завертелась в экстазе.
— Нет, — сказал Род, проведя пальцем по ее спинке и ущипнув за хвост, — ты должна мне сделать другую из вон того комка ведьминого мха. Как ты думаешь, тебе это под силу, малышка?
Мышка кивнула, повернулась и уставилась на ведьмин мох. Клякса медленно сжалась, выпустила побег хвоста, отрастила усики, изменила цвет на коричневый... и со стены сползла мышь.
Том сглотнул и перекрестился. Род нахмурился.
— А я думал, что ты — атеист.
— Не в такие минуты, хозяин.
Мышка из ведьминого мха шмыгнула за угол. Ухватившись за лезвие, Большой Том поднял свой кинжал, используя тяжелую рукоять вместо дубинки. Храп за углом резко прекратился.
— А-а-а! Кусать меня, гадина ползучая?
Табурет часового со стуком упал. Он дважды топнул ногой, оба раза промахнулся, и поджидавшие услышали быстро приближающиеся шаги.
Том напрягся.
Мышка выскочила из-за угла. Часовой, ругаясь, появился вслед за ней. На повороте его ноги слегка заплелись. Он поднял глаза, увидел Тома и только успел измениться в лице, как рукоять кинжала Тома обрушилась на его череп.
Род испустил вздох облегчения.
— Наконец-то!
Часовой мягко опустился в объятия Туана.
Юный вельможа взглянул на Рода и усмехнулся.
— Кто сражается на стороне чародея, — сказал он, — тот побеждает.
— И все же, это был довольно жалкий трюк, — упрямо заявил Род.
Том содрогнулся и вытащил из сумки длинную черную нить.
— Нет, она его не удержит, — запротестовал Туан.
Том лишь усмехнулся в ответ.
— Леска? — поднял бровь Род.
— Даже лучше, — ответил Большой Том, опускаясь на колени и начав пеленать часового. — Она сплетена из синтетической паутины.
— И всем этим мы обязаны тебе, — сказал Род, глядя на мышку в своей руке.
Та завертела носом и нырнула меж пуговиц его камзола. Род подавил смешок, накрыв рукой холмик у себя на животе.
— Эй, поосторожнее! Щекотно же!
Том аккуратно связал часовою несколькими витками нити и засунул ему в рот кляп.
— Куда мы его спрячем? — прошептал Туан.
— Под рукой нет ни одного удобного местечка, — буркнул Том, завязывая Гордиев узел и от усердия прикусив кончик языка.
— Эй! — Род прихлопнул комочек, двигавшийся вниз от пряжки его пояса. — Прекрати сейчас же!
— Вон на стене есть подставка для факела, — показал Туан.
— В самый раз, — буркнул Том. Он приподнял безвольное тело часового и накинул одну из петелек нити на подставку.
Род покачал головой.
— А если кто-нибудь пройдет здесь? Мы не можем оставить его вот так висеть.
Он сунул руку под камзол и прервал путешествие мышки по его грудной клетке.
— Слушай, малышка, ты знаешь, что такое искривление пространства?
Мышка закатила глазки и зашевелила усиками. Затем уверенно покачала головой.
— А как насчет... э-э... временного кармана?
Мышка яростно закивала. Затем ее мордочка сосредоточенно сморщилась... и часовой исчез. У Туана округлились глаза и отвисла челюсть. Большой Том поджал губы и промолвил:
— Мда-а! Ну что ж, давайте действовать дальше.
Род усмехнулся, опустил мышку на пол, развернул ее и легонько хлопнул по спине.
— Сгинь, заколдованная бестия. Но держись неподалеку, ты мне можешь еще понадобиться.
Мышка смылась, пискнув на прощание через плечо.
— Пересмешник, вне всяких сомнений, спит в покоях Туана, — прошептал Том, — а его лейтенанты, будем надеяться, расположились где-то неподалеку от него.
— А, может, никто из них не спит? — прошипел Туан. — Или один из них поставлен начальником караула?
Том медленно повернулся и взглянул на Туана со странным выражением на лице. Затем он подмигнул Роду.
— Хороший человек, — признал Том, — и неплохая мысль. Следуйте за мной, — и он пошел прочь.
На пути к общему залу им встретился еще один часовой, но они его обошли.
Само помещение, смахивающее, как обычно, на большую грязную пещеру, освещали лишь пропитанное дымом зарево огромного очага и нескольких чадящих факелов. Однако этого было достаточно, чтобы разглядеть массивную каменную лестницу у дальней стены, взмывающую вверх с грацией, которую не могли испортить ни ее истертые ступени, ни сломанные перила.
Лестница заканчивалась выступающей в зал галереей. Дверные проемы вдоль нее вели в отдельные комнаты.
Рядом с большим очагом сидел, развалившись в огромном кресле, и храпел широкоплечий человек с лицом, сильно смахивающим на топор. У подножия массивной лестницы стоял, моргая и зевая во всю глотку, часовой. Еще двое стражей сгорбились по обе стороны двери в центре галереи.
— Неважное положение, — сказал Большой Том, ныряя обратно в коридор. — Их тут на одного больше, чем нас, и они стоят так далеко друг от друга, что если мы займемся одной парой, то другая обязательно поднимет тревогу.
— Не говоря уже о практически пустой освещенной комнате, которую нам предстоит пересечь, дабы напасть на кого-либо из них, — добавил Род.
— Мы можем проползти между столами и табуретками, — предложил Туан, — а тот, что стоит у подножия лестницы, того гляди заснет, так он кивает носом.