Таким образом он прошелся по всем заповедям, причем с неожиданной для себя самого прытью. Мелкие грешки приходили на ум безостановочной чередой, будто чья-то рука выдавливала их из него, как пасту из тюбика. Он тараторил без перерыва, пока не почувствовал, что иссяк.
— В этих и прочих грехах, которые сейчас не вспомнил, искренне раскаиваюсь, — выпалил он, со вздохом роняя голову на побелевшие костяшки пальцев.
— Все ли ты сказал? — раздался голос.
Мэт замер. Как же он забыл про Саессу?
— Уф... Тут такое дело, святой отец...
Он скороговоркой передал всю историю, закончив ее крушением дворца, и смолк, чтобы отдышаться.
— И что же потом?
Мэт вздрогнул. Уж не читает ли он чужие мысли, этот старик?
— Потом... в общем, мы с принцессой немного поспорили, и дело кончилось тем, что я взобрался на своего дракона и сказал, что нет ни добра, ни зла, ни Бога, ни сатаны. Ни греха. Вот.
— Но ты здесь — что же тебя переубедило?
«Железная логика, — подумал Мэт. — Он меня расколол».
— О'кей, святой отец. Я расскажу тебе сон, который мне приснился.
Он пересказал свой сон в краткой версии, выделив в качестве греха собственное отчаяние и свои нездоровые иллюзии. Закончив рассказ, он выжидательно смолк.
Но старый священник пробормотал только:
— Тебе повезло, что у тебя нашелся покровитель от сил Добра.
Мэт кивнул.
— Да, я слышал, что сон может убить человека.
— Ты был уже мертв. — Голос старика посуровел. — Не сомневайся. Ты побывал в аду. Такую на тебя наложили епитимью. Но не здесь, не на земле. За свои грехи прочти десять раз розарий.
И он пустился в проповедь. Мэт слушал, изумляясь, насколько девальвировалось понятие греха со времен средневековья.
— И десять литаний Пресвятой Деве, — закончил старик.
— Я все прочту, святой отец.
Мэт хотел было подняться с колен.
— И последнее, сын мой.
Мэт застыл на полпути. «Вот оно».
— Ты должен выполнить послушание.
— Уф... я, видите ли, сейчас очень занят...
— Тебе не придется сворачивать в сторону. Это будет по пути на Запад. Саесса должна попасть в некоторое место, где она сможет искупить свои грехи. Я поручаю тебе заботу об этой заблудшей душе, пока она не доберется до места своего назначения.
Мэт с трудом сглотнул.
— Как скажете, святой отец.
— Тогда иди своим путем и постарайся больше не грешить. In Nomine Patri, et Filio...
Мэт вышел их кабинки с дрожью в коленях, но полный решимости. Повернул к двери.
— Еще минуту, сын мой.
Мэт приостановился. Когда он научится двигаться попроворнее?
Он вопросительно обернулся к священнику.
— Да, святой отец?
Священник вышел из-за занавески.
— Приведи ведьму ко мне.
Мэт так и вытаращился на него. Потом, прочистив горло, забормотал:
— Уф, вы это серьезно, святой отец? Ведьму — сюда?
— Ее сила сломлена, и ты сам сказал мне, что ее мучает совесть — раз она даже хотела наложить на себя руки. Она в отчаянии, а это — смертный грех. Приведи ее ко мне.
— Я... уф... я не совсем уверен, что она захочет...
— А разве я спрашиваю ее согласия? — Для смиренного пастыря душ у него был слишком повелительный взгляд. — Возьми и приведи ее.
Мэт пошел к двери.
— О'кей. Вы знаете, что делаете... надо полагать.
Он слышал за спиной шарканье сандалий. А когда уже в дверях обернулся, то увидел, что старик стоит, коленопреклоненный, перед алтарем. Солнце, пробиваясь сквозь обвалившуюся крышу, образовывало вокруг его головы сияние, подобное нимбу.
Покачав головой, Мэт выбрался наружу. Игра воображения, ничего более. Ишь, как оно расшалилось.
Алисанда стояла подле своей лошадки, держа ее за самодельный повод. При виде Мэта тревога на ее лице сменилась гневом.
— Ты слишком долго пробыл там, господин маг.
— Простите. — Мэт криво усмехнулся. — Накопились кое-какие грехи за четыре-то года.
— За четыре года? — Глаза сэра Ги полезли на лоб. — Что вы хотите этим сказать, лорд Мэтью? Там был священник?
— Был и есть. — Мэт глубоко вздохнул. — Не спрашивайте меня, что и как. Он там и он... — Мэт кивнул на Саессу. — Он зовет ее.
— Меня? — Саесса в ошеломлении уставилась на Мэта. — Вы смеетесь надо мной, сэр! Мне — подойти к священнику? Мне — ведьме? Да мне наглости не хватит!
— Чего вам хватит или не хватит, никакого значения не имеет! — Мэт выхватил кинжал из-за пояса сэра Ги и подошел к связанной Саессе, сидящей на дикой кобылке. — Сидите смирно, чтобы я вас не поранил.
— Но этого не может быть! Зачем? А-а-а!
— Я же сказал: сидеть смирно! — Мэт перепилил узел на веревке, связывавшей ей руки, и принялся за веревку на ногах. — Вы, кажется, не поняли сути. Вы идете к этому священнику!
— Но не поведете же вы меня чуда против моей воли! Что толку тащить кого-то в церковь насильно? Нет! Оставьте меня в покое!
Мэт едва успел схватить ее за запястья. Она вырывалась, отпихиваясь.
— Сэр Ги, на подмогу! — позвал Мэт. Черный Рыцарь нахмурясь подошел размеренным шагом, поймал руку Саессы и стянул ее с лошади. Саесса визжала, рвалась и брыкалась.
— Нет! Вы меня туда не затащите! Я не желаю!
— Желаете или нет, вас не спрашивают. Этот служитель Бога не терпит возражений. Пойдемте же, леди!
Мэт бросил кинжал и обхватил Саессу обеими руками.
— Руки прочь! — Лицо Алисанды исказилось от гнева. — Отпустите ее, лорд, я приказываю.
— Буду рад повиноваться, когда она окажется внутри, — проворчал Мэт. — Помогите, сэр Ги.
И они повели упирающуюся Саессу к церкви.
— Вы с ума сошли! — вопила она. — Вы потеряли всякое соображение! Я же оскверню храм одним своим присутствием. Где это видано: ведьму — в храм? Подумайте сами.
Она вдруг захлебнулась от ужаса.
В дверях стоял согбенный старец, глядя на нее исподлобья.
Саесса испустила вопль и неистово содрогнулась всем телом. Вопль вылился в слова, но Мэт предпочитал не вникать в их смысл. Он просто обеими руками удерживал это дико кричащее существо и пытался не замечать мощные силы, стягивающиеся вокруг них.
Строгое лицо старика потемнело. Он вынул из-за пазухи маленький серебряный ларчик, открыл и поднес к глазам Саессы.