— Тут нет никаких охотников за драконятами, старина, — успокоил его Мэт. — Уймись. Похоже, тут наклевывается что-то вроде мира — или хотя бы перемирия.
Он запрокинул голову к небу и воззвал:
Я не помню день недели,
Но никто не опроверг,
Что с утра не понедельник,
А заслуженный четверг.
Посмотри — отнюдь не басни:
В тучах солнца луч померк,
И огонь сейчас погаснет —
После дождичка в четверг!
Справившись с увязкой символа и слова, Мэт открыл свою винную флягу и пролил несколько капель на землю, потом поплевал для вящего эффекта. В конце концов, если это действовало у индейцев...
Лес внезапно наполнился шумом дождя. С шипением и паром огонь отдавал ветку за веткой.
Мэт перевел дух, оглянулся и, увидев сэра Ги, насупился.
— Что же это получается? Вы всего лишь перефразировали меня, когда говорили с герцогом эльфов. Вы повторяли за мной. А он слушал только вас!
Сэр Ги в смущении беспомощно развел руками.
— Такие у нас порядки, господин маг. Вы ведь не...
— Не рыцарь, — подхватил Мэт с сарказмом.
Порядки идиотские, но он уже начал к ним привыкать.
Деревья утихомирились, взмахи веток стали плавными. Только одно вдруг задрожало, издав душераздирающий стон. Мэт вопросительно взглянул на герцога эльфов.
— Ваша милость! Что с ним такое?
— Разве вы не видите? — мрачно отвечал эльф. — Дриада. Вон как его раздуло.
Мэт посмотрел: в самом деле, дерево было как на сносях. В памяти внезапно всплыли нужные строки:
У Лукоморья дуб зеленый,
Ствол, чародейством расщепленный,
И эльфы на ветвях сидят.
Мне герцог ихний намекает:
«Дриада в том стволе страдает —
Ее бы выпустить назад!»
Ну что же, я, как кот ученый
Пойду налево и кругом,
И кто бы ни был заключенный —
Его не будет в дубе том!
Стенания дерева, нарастая, дошли до взрыва. Ствол дал трещину, она достигла шести футов в длину и пошла вширь. Из недр дерева выступила девушка, смуглая, как орех. С криком радости она воздела руки и потянулась грациознейшим движением. У Мэта глаза вылезли на лоб. Формы девушки были развитые и манящие, а грация — природного лесного существа. Густые зеленые волосы струились по ее плечам, туника была — как слой краски, нанесенный от груди до бедер, подчеркивающий каждый изгиб тела, хотя сплетена она была из листьев, образующих по краям бахрому.
Девушка обратила лицо к Мэту, подняла на него глаза, огромные, с длинными ресницами. Ее пухлые губы раздвинулись в томной улыбке. Она подалась к нему, выдохнув:
— Маг! Только маг мог вызволить дриаду из дерева! Моя благодарность глубока и безгранична! — Она поклонилась, рукой коснулась его ноги и заскользила вверх, как бы уговаривая, улещая, соблазняя его. — Я покажу тебе, как глубока моя благодарность, как...
— Это что еще за создание? — сурово спросила Алисанда.
— Дриада, — ответила ей Саесса. — Она вне добра и зла, просто дитя природы. Что природа ей диктует, то она и делает... Прочь, милая девушка! Зов природы может далеко завести!
Дриада подняла на нее глаза.
— Думай, что говоришь. Ты в лесу! И кто ты такая, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?
— Я — та, которая тоже поддавалась природным порывам, как ты сейчас, и это плохо кончилось. К тому же, если ты свяжешься со смертным, ты согрешишь против той самой природы, которая руководит тобой. Будь осторожна!
Дриада отшатнулась от Мэта в ужасе.
— Прочь, прочь! — командовала Алисанда. — Все природное должно подчиняться человеческим законам, или оно пострадает. Твои деревья слишком поздно это поняли. Ты хочешь последовать их примеру?
— Милые дамы! — Мэт поднял кверху обе руки. Потом, не без усилия над собой и не без сожаления, обернулся к дриаде. — Я польщен вашей благосклонностью, Лесная Леди, но боюсь, наши обычаи несколько отличаются от ваших. Кроме того, мы сейчас немного спешим, за нами гонится оборотень.
— Этих существ я знаю! — воскликнула дриада. — Нет ничего хуже, чем когда смешиваются два начала: человеческое и природное.
— А сама только что хотела их смешать, — бросила Саесса.
Дриада покосилась на нее, а Мэт поспешно сказал:
— Если вы действительно хотите нам помочь, леди, попробуйте как-нибудь задержать оборотня, ладно? И выведите нас на западную оконечность этого леса до наступления дня, если можете.
Дриада посмотрела на него томным, пытливым взглядом, и Мэта пробрала дрожь. Он облизнул пересохшие губы.
— Пожалуйста. Это вопрос жизни и смерти. Дриада со вздохом отвернулась, покачала головой.
— Ну что ж, как знаешь, маг!.. Герцог эльфов!
— Что вам угодно, леди?
Благородный эльф в золотом венце оказался у ее ног.
— Как давно я тебя не видела! — Теплота и привет были в глазах дриады. Она с улыбкой посадила крошечного герцога на ладонь. — Ты слышал, что просят эти смертные?
— Да, — отвечал эльф. — И они оказали нам любезность, так что мы должны отплатить тем же.
— Тогда займись этим. Проводи их через чащу леса до западной оконечности. И окрыли их ноги, проведи их наикратчайшей дорогой, ибо они должны выйти из лесу до света.
— До света будет нелегко. — Эльф явно был в замешательстве. — Но мы постараемся проложить нужную тропу. За мной, смертные.
Он соскочил с ладони дриады на землю и, во главе толпы крошечного народа, зашагал прочь.
Мэт пришпорил Стегомана и поехал в авангарде, не забыв крикнуть дриаде:
— Помните: оборотень!
— Я помню.
Она повернулась к ближайшему дереву, бормоча слова на непонятном языке, звучащем, как шорох полночной листвы.
Мэт оторвал от нее взгляд и сфокусировал его на золотом венце герцога эльфов, который чуть поблескивал впереди.
Деревья, казалось, расступались, освобождая им проход. Они быстро неслись сквозь ночь.
— Я им сказала.
Мэт с удивлением увидел дриаду, шагающую в ногу со спешащим драконом, причем без видимых усилий.
— Я поговорила с деревьями, а они передадут все подлеску. Волку придется трудно, потому что кусты будут цепляться за него, колючки — впиваться в его лапы, а зверобой — вырастать на его пути. Путь его станет окольным и долгим. Будь уверен, в этом лесу он вас не догонит.
— Благодарю вас, леди. — Мэта даже удивила такая результативность. — У вас тут, похоже, связь хорошо работает.