В воздухе закружились огненные шары и с шипением толстели в сторону друзей, Мэт закричал:
Осторожнее нельзя ли?
Елки-кирпичи!
Эти фокусы изъяли
Даже циркачи!
С ними не пускают в ясли,
Не ломайте дров!
Ну-ка, шарики — погасли! —
Нетути шаров!
И шары вдруг действительно потускнели и исчезли, так и не достигнув цели.
Колдун зарычал и начал делать пассы. Он читал заклинание на незнакомом языке, и создавалось впечатление, что все слова в нем состоят только из согласных, слышалось лишь шипение и потрескивание. И вот лес стрел появился из пола, и они полетели в мага и его друзей.
Но Мэт уже был готов к этому. Теперь зазвучало другое четверостишие:
Нам эти стрелы не опасны,
Ведь мы со сказкою на «ты»,
Есть тридцать витязей прекрасных,
И нас прикроют их щиты!
Неожиданно возникшая стена из щитов прикрыла друзей от колдуна, а стрелы, ударившись о сталь, с треском отлетели обратно. Потом Мэт выкрикнул:
Спасибочки, лягайте скоро!
Привет до дядьки Черномора!
Щиты исчезли, но король уже произносил следующее заклинание, его пальцы вычерчивали в воздухе извилистые линии. Стрелы превратились в змей, которые извиваясь заструились в сторону друзей, нацелив на них свои ядовитые зубы.
Все, у кого были сабли, начали рубить ядовитого врага, а Фадекорт пригоршнями хватал гадов и бросал их обратно в зал. Но Мэт закричал:
Знаем и не дуем в ус —
С детства Киплинга на вкус,
Он пришлет своих мангуст,
И Рики-Тики-Тави
Всех змеюг задавит!
Пол неожиданно заполнился маленькими пушистыми зверьками с красными глазами. Зверьки, приплясывая и кружась, направились к змеям. Змеи развернулись и, шипя, начали следить за этими опасными врагами. Теперь ведь им предстояло встретиться лицом к лицу с мангустами.
Гордогроссо покраснел и прорычал еще одно заклинание. Воздух задрожал и замерцал, в нем стали проступать какие-то очертания. Мэт с опаской выжидал, что же будет на этот раз. Он никак не мог понять, почему такой огромный великан не сойдется с ними в настоящей схватке, а лишь творит заклинания.
А может, его на самом деле и не существовало?
Мерцание сконцентрировалось в тысячи алмазных игл.
Мэт понял, что их ждет, и закричал:
Кто тут мусорит?
— Не вы ли?
Что алмазы — тот же вздор!
Топочите, домовые,
В пол забейте этот сор!
Не успели алмазные иглы выстрелить в Мэта и его друзей, как перед ними выскочила толпа человечков, и, выхватывая из воздуха алмазные иглы, они начали забивать их кувалдами в пол.
Гордогроссо дал команду, и человечки пропали, но вместе с ними исчезли и алмазные иглы.
И Мэт успел произнести свое заклинание прежде, чем Гордогроссо прорычал свое:
Настал конец запретам,
Иллюзии — как дым,
Не на твои портреты —
В лицо мы поглядим,
Какой на самом деле
Ты был у нас король...
Вот маски и слетели —
Представиться изволь!
О! Кривенькие ножки,
А рыльце все в пуху...
В Ибирии понемножку
Узнают, ху из ху!
Король-колдун закричал, и его огромная фигура начала терять свои контуры и сжиматься. Еще мгновение — и великан исчез. На его месте стоял маленький, скрюченный, древний старик с огромным носом и клочками волос над верхней губой. Подбородок на его лице был настолько сильно срезан, что, казалось, его никогда там и не было. Но его глаза сверкали злобой.
— Ой, что это? Как это? — выдохнула Иверна.
— Все это был мираж. Не было ужасного великана. Вот он какой на самом деле, — бросил Мэт.
— Но такой старый...
— Да, — мрачно подтвердил Мэт. — Они все были миражами: и Гордогроссо Второй, и Третий, и Четвертый. Всегда был один Гордогроссо, все это время, все эти двести лет, даже чуть больше. Это настоящий узурпатор, и он перед вашими глазами.
— Несколько веков страшного надувательства!
— Подлые твари! — закричала эта живая мумия. — Вонючие предатели! — Из-под складок великолепно украшенного одеяния появилась скрюченная, напоминавшая птичью лапу рука. Гордогроссо начал стягивать с пальца мерцающее кольцо: — Гореть вам в Аду!
Он метнул кольцо, как диск. И оно помчалось на друзей, становясь все больше и больше. Потом раздался взрыв, и забушевали языки пламени.
Это испепеляющее пламя ударило по друзьям, как взрыв раскаленной печи. Платья и волосы женщин начали дымиться, и раздались крики, смешавшиеся со стонами сэра Ги, чьи латы уже успели сильно накалиться. Фадекорт решил предпринять отчаянную попытку: он подпрыгнул высоко вверх, стараясь перемахнуть через языки пламени, но раздался еще один взрыв — и вот Фадекорт катается от боли по полу, пытаясь сбить огонь.
— Они все умрут! — мстительно кудахтал старый король. — Это адский огонь!
Неожиданно охватившее Мэта вдохновение вылилось а стихи:
Милосердия не просят —
Оно падает с небес...
Но шумит одним вопросом
Наших душ засохший лес:
«Тот блажен, кто понимает?
Тот блажен, кто подает?»
Милосердие смывает,
Словно дождь, с души налет.
Милосердие нетленно,
Как любовь, дано двоим,
Оба вы благословенны —
Как под ангелом одним!
Влага заполнила весь огромный зал и, собираясь в капельки, полилась мягким, но непрерывным дождем вниз.
Огонь огрызался змейками пламени, но ослабевал под струйками дождя и потом погас окончательно. А там, где милосердие каплями упало на обожженные тела, ожоги прошли. Женщины облегченно вздохнули, а Фадекорт вскочил на ноги и засмеялся.
Король закричал от ярости и начал снова жестикулировать.
Неожиданно воздух заполнился куриными потрохами. Терпение Мэта иссякло. Он вытащил свой жезл из-за пояса и начал вращать его вокруг головы, выкрикивая охраняющее заклинание. И весь мусор, который несся на них, вдруг резко наткнулся на невидимую стену, воздвигнутую жезлом, и рикошетом отскочил от нее.
— Макс! — закричал Мэт. — Сделай так, чтобы королю понадобились новые одежды. Развяжи все завязки!