— Что-нибудь случилось?

Они молча смотрели на нее.

— Скажите мне, — потребовала Иверна. — На нас напали враги?

Нарлх отвернулся с протяжным вздохом, а Фадекорт мягко сказал:

— Теперь уже все прошло, миледи. Мы разбудили вас только для того, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

— А почему со мной должно было что-то случиться?

Фадекорт пристально посмотрел ей в глаза, прежде чем сказал:

— А вы ничего не помните?

Иверна покачала головой:

— Я помолилась, легла спать и стала вспоминать события прошедшего дня, а потом уснула. Что произошло, пока я спала?

Фадекорт переглянулся с Мэтом — тот помотал головой. Циклоп снова повернулся к девушке:

— Снова появился колдун, который вас преследовал, но маг прогнал его.

— Нет, говори правду! — Мэт повернулся к Иверне. — Я только сбил с толку злодея, миледи. А вот Фадекорт запустил в него камнем и вывел из строя.

— О, вы спасли меня! — Иверна переводила взгляд с одного на другого, но при этом благодарно сжимала руку Фадекорта.

Мэт отвернулся. Внутри у него все кипело. Вот тебе, он за нее боролся, его чуть не заморозили, а потом чуть не взорвали мозги, он спас ее от того, чтобы она не растаяла и не превратилась в лужу, — а она об этом даже не узнает! Он был героем, спасшим девицу, а она ничего не помнила! Спрашивается, зачем совершать такие подвиги? Совершенно без толку. Все равно никто не оценит. Таким был его вывод.

Нарлх слегка толкнул его в плечо.

Мэт встрепенулся, выпутываясь из приятного, убаюкивающего состояния жалости к самому себе.

— Что такое?

Дракогриф зубами вытащил что-то из-под крыла, потом открыл пасть и бросил это к ногам Мэта.

— Нашел там, где был колдун. Он слишком поспешно удирал и забыл взять это с собой. Подумал, что он может тебе понадобиться.

Мэт пристально смотрел па валявшийся у его ног жезл колдуна.

— Давай, давай, — подзуживал Нарлх. — В этой стране тебе необходимо иметь магический жезл, или нам каюк.

Вспомнив, как жезл его прямо-таки заворожил, а потом чуть не вышиб все мозги, Мэт уже готов был согласиться, но что-то мешало ему сделать это.

— Это орудие мертвого человека, Нарлх. А потом, оно использовалось для черного колдовства.

— Возможно, — согласился Фадекорт, отводя взгляд от Иверны, — и все равно я умоляю тебя, возьми его и научись им пользоваться.

— Ну ладно. — Мэт наклонился и поднял жезл, но его не покидало беспокойство, что он делает что-то не то, хотя от жезла исходило лишь легкое ощущение чего-то не очень приятного, ну, как запах в давно закрытом помещении. — Если честно, я не обещаю, что смогу научиться пользоваться им.

— Научишься, — с полной уверенностью заверил его Фадекорт.

Мэт такой уверенности не испытывал.

— Сказать по правде, Фадекорт, мне совсем не хочется использовать вещь, которая служила Злу.

— Сама по себе эта вещь ни хороша, ни плоха, — заверил его Фадекорт.

— Мне кажется, эти доводы я уже слышал и раньше — никакой предмет сам по себе ни хороший, ни плохой, самое главное, как мы его используем.

— Э, нет, друг Мэтью! По крайней мере в этом мире есть некоторые вещи, которые по сути своей порочны, например, демоны или ведьмы, или, наоборот, вещи, которые сами по себе хороши, например, церкви и колокола. Конечно, можно осквернить хорошую вещь и использовать ее во зло, это правда, но согласись, что волшебной палочки из святого дерева ты среди них не найдешь, хотя это дерево обладает силой, точно так же, как рябина или орешник.

— Как дуб, ясень и терновник? Уж не говоря об омеле, плюще и...

— Я тебя понял. Возможно, что каждое дерево обладает своей собственной определенной силой. Мне не дано знать о таких вещах, я ж не чародей, — удрученно заметил Фадекорт.

Мэту стало очень неловко, друг не заслужил такого обращения.

— Прости, Фадекорт. Я просто обычно очень нервничаю, когда приходится иметь дело с тем, что я не могу понять.

— Ничего, скоро все поймешь, друг Мэтью, я уверен.

Мэт посмотрел на жезл. Несомненно, это очень мощное устройство, которое можно использовать и во зло, и во благо. Мэт взял его и попробовал делать медленные пассы. Вокруг них тихо бормотала ночь.

Он был очень осторожен, нельзя было произнести ни слова, по крайней мере пока.

Глава 12 РАБОТА ВО ИМЯ ПРОГРЕССА

В тот вечер, к счастью, Мэт решил попытаться сотворить заклинание с помощью волшебного жезла — уложить спать своих друзей. Он по очереди направлял на каждого из них жезл и произносил:

Дрема, Дрема, Сна сестра,

Ты ходи вокруг костра,

Чтоб, продрав с утра глаза,

Мы б творили чудеса.

Пусть тревоги канут —

Все с улыбкой встанут!

И в каждом случае тот, на кого был направлен жезл, начинал зевать, его веки тяжелели, и через считанные минуты он спал крепким сном. Сам же Мэт не уснул, мысль о том, чтобы направить жезл на себя, вселяла в него мало оптимизма. У него было такое чувство, что тогда мог бы возникнуть контур с обратной связью, а это был как раз один из тех эквивалентов физики в магии, о котором он ничего не хотел выяснять, по крайней мере на собственном опыте. А потом ведь кто-то должен был оставаться на часах. Это было отличным предлогом. На самом деле после той атаки он совсем не мог заснуть. Как Мэт подозревал, скорее всего и его друзьям не очень-то хотелось спать, но он не мог предоставить им выбора — надо было отдохнуть и утром быть бодрыми и полными сил.

То, что Мэт в своем заклинании не забыл упомянуть улыбку, было хорошей мыслью, потому что когда они на следующий день начинали вспоминать события, развернувшиеся ночью, так сразу начинали нервничать. Подбадривая друг друга шутками и смехом, они как-то умудрялись поддерживать подобие бодрого настроения, но стоило только замолчать, как оно тут же омрачалось. Каждый начинал с подозрением вглядываться в кусты и низкую траву, расстилавшуюся перед ними. Мэт несколько раз пытался втянуть их в какой-нибудь веселый разговор, но каждая такая попытка быстро увядала.

Наконец и Фадекорт понял, что все попытки поднять настроение спутников ни к чему не приведут, и начал рассказывать им историю о Ворлейне, величайшем паладине Гардишана, о его безответной любви к восточной принцессе Лалаж и о том, как эта любовь свела его с ума, когда он узнал, что она вышла замуж за другого. Фадекорт оказался отличным рассказчиком, и скоро его легенда захватила слушателей, заставив их забыть о своих собственных невзгодах.

Примерно через час они наконец достигли вершины горы. Вдали на горизонте виднелась полоса леса, по которой пробегали волны, лишь только ветер начинал трепать кроны деревьев. Мэт остановился: