Ребозо отправился в покои мальчика, располагавшиеся в дальнем крыле замка. Подойдя к двери, он собрался с духом, отдышался и постарался настроить себя на нужный лад — так, чтобы сочувствие сочеталось с твердостью, мягкость с жесткостью. Как только канцлер решил, что придал своему лицу нужное выражение и достиг требуемого расположения духа, он отправился к мальчику, чтобы сообщить ему, что он остался круглым сиротой.
Принц Бонкорро, конечно, расплакался. Ведь ему было всего только десять лет. И он никак не мог понять, как же такое могло произойти.
— Но почему? Почему? — хныкал он. — Почему Бог забрал моего папу? Он был такой хороший, он так старался делать то, что угодно Богу!
Ребозо вздрогнул, но все-таки нашелся:
— Значит, для него отыскали дела в Раю.
— Но для него и тут дел хватает! Тут много работы, тут жутко много работы! И эта работа очень важна для Бога! Разве Бог мог подумать, что мой папочка не справится? Разве он не старался изо всех сил?
Ну что на это ответишь?
— Может быть, и нет, ваше высочество. Королям приходится делать много такого, что посчиталось бы грехом для простолюдина.
— Это что же? — Слезы у мальчика мгновенно высохли, и он так посмотрел на канцлера, словно тот и был повинен в смерти его отца.
— Ну... убийство, например, — промямлил Ребозо. — То есть я хотел сказать — казни. Когда король казнит людей, совершивших ужасные, злобные поступки — ну, например, если они убивали других людей. Если бы таких людей не казнили, они бы вновь и вновь совершали ужасные поступки. А бывает, что других людей приходится убивать в бою. Пусть король и не всегда делает это сам, но он отдает такие приказы, ваше высочество.
— Так... — Бонкорро смерил старого канцлера взглядом с головы до ног, и того бросило в дрожь. — Ты хочешь сказать, что мой папа был слишком хорошим, слишком добрым, слишком мягким для того, чтобы быть королем?
Ребозо пожал плечами и небрежно махнул рукой.
— Не мне об этом судить, ваше высочество. В таких делах мало кто разбирается — это не в нашей власти, выше нашего понимания.
Но мальчик смотрел так, словно подобные мысли противны самой его сути. Ребозо поспешил продолжить:
— Знаете, ваш дедушка сейчас в страшной ярости. Он наказал того человека, который убил вашего отца, и...
— Наказал? — воскликнул Бонкорро. — Его поймали? Почему он это сделал?
— Кто знает, ваше высочество? — Ребозо чувствовал, что выдержка ему вот-вот изменит. — Зависть, страсть, безумие. — Ваш дед не стал ждать и выслушивать объяснения. Убийца мертв. Какая теперь разница?
— Большая, — возразил Бонкорро. — Для принца, который хочет жить.
У Ребозо мурашки по спине побежали — так это было сказано. Мальчик казался слишком взрослым для своих лет. Но, с другой стороны, от таких событий как раз и взрослеют — иной раз и мгновенно.
— Если вы хотите жить, ваше высочество, — вкрадчиво проговорил Ребозо, — было бы лучше, если бы вы несколько месяцев отсутствовали в замке. Дед ваш во гневе, а теперь еще и затосковал. Не могу представить, что он выкинет в следующую минуту.
— Не хочешь же ты сказать, что он сошел с ума?
— Я так не думаю, — медленно проговорил Ребозо, — но наверняка не знаю. И мне было бы гораздо спокойнее, ваше высочество, если бы вы спрятались.
— Но где? — Бонкорро принялся испуганно озираться, вдруг став беспомощным и растерянным. — Куда мне идти?
Ребозо неожиданно улыбнулся:
— Не в гардероб, ваше высочество, и не под кровать. Я имел в виду другое. Я хотел бы спрятать вас вне замка, вне нашей столицы Венарры. Я знаком с одним бароном, у него свое поместье. Он человек добрый и законопослушный и никогда не обидит принца. Он позаботится о том, чтобы вас никто не нашел, даже если его величество прикажет вас разыскать. Но он такого приказа не отдаст: я позабочусь о том, чтобы он не узнал, где вы находитесь.
Бонкорро нахмурился.
— А как ты это сделаешь?
— Я солгу, ваше высочество. О нет, не глядите на меня с таким укором. Это будет ложь во спасение, и это будет гораздо лучше, нежели оставить вас здесь, где ваш дед в любой момент может ударить вас, подвернись вы ему под руку.
Бонкорро поежился. Он видал Маледикто во гневе.
— Но он же колдун! Разве он не отыщет меня где угодно?
— Я тоже колдун, — спокойно отозвался Ребозо. — И замету ваши следы с помощью моего искусства — да так, что даже ему не под силу будет найти их. Это мой долг перед вами и перед ним.
— Ну да, конечно, — рассудительно кивнул Бонкорро. — Странно только, что тебе надо врать ему, чтобы сохранить ему верность.
— Придет день, и он поблагодарит меня за это, — заверил принца Ребозо. — А теперь пойдемте, ваше высочество, болтать некогда. Никто не знает, когда на вашего деда снова нападет приступ ярости. Нам нужно успеть уйти, пока он не вспомнил о вас.
Глаза принца Бонкорро широко открылись от страха.
— Он точно вспомнит! Как же мы... Ребозо?!
— А вот так. — Ребозо развернул просторный темный плащ и накинул на плечи мальчика. — Набросьте капюшон.
Бонкорро торопливо натянул на голову капюшон, постаравшись получше спрятать лицо. Теперь он мог видеть только прямо перед собой.
Ребозо надел похожий плащ и тоже натянул на голову капюшон.
— Ну вот, — сказал он. — Два беглеца, одинаково одетых, верно? И кто теперь скажет, что вы принц, а не сын дровосека? А теперь поспешим, мой мальчик! Уйдем через задние ворота!
Ров они переплыли в маленьком ялике, спрятанном за воротами. Бонкорро дрожал от страха, ожидая, что вот-вот на поверхности появится чудище с громадными глазами, но Ребозо пробормотал заклинание, и глаза, если и появлялись над водой, тут же сонно захлопывались и тонули. Маленькая лодочка скользила по темной маслянистой воде без весел и паруса, и Бонкорро гадал, как это канцлеру удается управлять ею.
А управлял Ребозо лодкой с помощью колдовства, конечно.
И Бонкорро решил, что ему следует выучиться колдовству, иначе так всю жизнь и придется зависеть от чужих милостей. Но только, конечно же, он не станет учиться черной магии — он не позволит Сатане овладеть собою так, как дедом. Он никогда не будет таким злобным, таким порочным! Мальчик знал, что Ребозо не такой. И еще он понимал: кто бы ни вонзил клинок под ребро его отцу, приказ об этом отдал сам король Маледикто. У Бонкорро не было доказательств, но он в них и не нуждался. Он не раз слышал, как дед и отец ссорились, слышал, как старик кричал на наследника и проклинал его. Слышал и спокойные, рассудительные ответы принца Касудо — ответы, от которых у короля начинались колики и спазмы. Еще он слышал, как король угрожал сыну, и не только угрожал, но даже замахивался на него во гневе. Нет, ему не нужны никакие доказательства. Он всегда боялся деда и не любил его, а теперь он его возненавидел и твердо решил ни за что на свете не быть похожим на Маледикто.