Радостно возопив, двое джиннов последовали примеру товарища.
А покуда они опускались к земле, первый джинн, уже пересекший невидимую стену, шагал вперед. Подойдя к перекидному мостку, он поднял руки вверх и прокричал заклинание. Мост с грохотом упал, и джинн замахал руками.
— Что он делает? — изумилась Химена. Ответ стал ясен очень скоро. Их башня располагалась довольно далеко от перекидного моста, и поэтому они не сразу заметили, что надвратная башня растворяется в воздухе.
— Какая наглость! — воскликнула Химена, подняла руки и запела по-испански.
— Она вспомнила о своем даре! — радостно прошептал брат Игнатий Мэту.
— А-а-а... о каком именно?
— Она волшебница!
Химена опустила руки, и ее последняя фраза прозвучала приказом. Надвратная башня перестала исчезать, а потом вдруг начала вырастать и вскоре приобрела прежний вид.
Как только заклинание отзвучало, джинны яростно возопили.
А Химена вытянула руку, указала на первого джинна, прочитала еще одно короткое испанское стихотворение, и вдруг все явственно услыхали слова джинна:
— Будь проклята та колдунья, которая отменила мои заклинания. Будь проклят тот колдун, который привел меня сюда!
— Привел? — воскликнул Мэт. — Не послал?
— Именно так, — кивнула его мать. — Значит, этот колдун где-то поблизости.
Тут за дело решил взяться отец Мэта. Рамон воздел руки к небесам и приказным тоном прочитал:
За все проступки наказанье
Несет всегда любой из нас,
Получит всякий воздаянье
В урочный день, в урочный час!
Летите, милые, летите,
Пускай для вас померкнет свет,
Несите, милые, несите
Своим хозяевам привет!
Джинн, вертясь, отлетел от перекидного моста, отпрыгнул к невидимой стене и прошел сквозь нее обратно. Тут все джинны, словно по команде, взмыли в воздух и, рыча, понеслись к невысокому холму, возвышавшемуся посреди равнины за замком.
— Я сдал экзамен? — усмехнулся Рамон.
— Вы ответили только на первый вопрос, — ответил ему брат Игнатий.
На склоне холма возникли три разноцветные точки. Они быстро двигались каждая в свою сторону.
— Воды! — крикнул Мэт. — Воды в чаше!
К нему подошел воин и подал наполненный водой широкий кубок. Мэт поводил над кубком рукой, пробормотал стихотворение, и вода в кубке потемнела.
Остальные собрались вокруг него как раз в тот миг, когда на поверхности воды появилось изображение: склон холма — такой, каким его можно было увидеть в подзорную трубу.
Родители Мэта сначала удивленно смотрели на воду, но вот их лица просияли.
Рамон шепнул:
— До чего же приятно наблюдать за тем, как он упражняется в своем деле, правда? Химена кивнула.
— И он делает это так уверенно, и другие верят в него!
Мэнтрелы гордо улыбались.
А разноцветные точки на поверхности воды увеличились и превратились в людей, одетых в бурнусы. На головах у них красовались огромные тюрбаны. Они гневно кричали на джиннов. Один из чих потирал лампу, второй — кольцо, а третий — бутылку.
Джинны попятились, отчаянно вопя, но тут же снова устремились к колдунам.
Те запели заклинание, продолжая тереть волшебные предметы, и вроде бы им удалось оттолкнуть джиннов подальше. Джинны взлетели повыше, сбились в кучку и, казалось, начали переговариваться.
— Военный совет, — усмехнулся Савл. А на поверхности воды произошло следующее: один из колдунов поднял голову, устремил взгляд прямо на Мэта и гневно окликнул своих соратников.
Мэт быстренько вылил воду на камни и перевернул кубок вверх дном. В это же мгновение на камни упала небольшая молния и выжгла в них черное пятно.
— Похоже, они хотят атаковать нас, — заметил Савл.
— Значит, мы должны сразиться с ними на их территории! — воскликнул Рамон Мэнтрел и бросился к лестнице.
— Рамон, нет! — вскрикнула Химена, но удержать мужа не успела. Он уже скрылся из виду. Мэт бросился вслед за отцом.
— Нет! — отчаянно вскричала Алисанда. — Леди Мэнтрел, разве вы ничего не можете сделать?
— С такими упрямыми ослами? Нет. Ничего, — сокрушенно покачала головой Химена. — Но я могу их защитить.
С этими словами она развернулась к бойницам и начала читать стихи.
От холма, на котором окопались колдуны, отделилась огненная точка, разбухла, стала огненным шаром, но Химена уже закончила стихотворение и сделала руками такое движение, словно завязывает узлом веревку. Огненный шар дрогнул, пламя угасло, и на землю упал холодный обугленный камешек.
Колдуны собрались кучкой, и в это же мгновение к ним вновь устремились все три джинна. Они были похожи на громадное копье, нацеленное на колдунов. Однако колдуны и не думали сдаваться. Они хором запели какое-то заклинание, да так громко, что их голоса слышны были даже на крепостной стене. Единое «копье» распалось, и в небе снова повисли три джинна. Еще мгновение, и все трое пали ниц перед колдунами и принялись биться головами о землю и приветствовать своих повелителей.
А потом один из колдунов развернулся и решительно указал в сторону замка.
Савл вскрикнул от боли и затряс руками — так, словно обжегся.
— Стена! — прокричал Савл, морщась от боли. — Он проделал брешь в моей Октройской стене! Только не спрашивайте, как ему это удалось!
Джинны поднялись в воздух, снова превратились в великанов и замахали руками, в которых тут же начали материализовываться камни.
Химена принялась нараспев читать испанские стихи, руки она держала перед собой — ее растопыренные пальцы походили на антенны, передающие джиннам приказ.
Формирующиеся в руках у джиннов булыжники потускнели, стали таять и наконец исчезли совсем.
— Вы одолели вражеское заклинание! — с восторгом воскликнула Алисанда. — Они больше не могут создавать камни! Превосходно, леди Мэнтрел!
— Что ж, хоть как-то отблагодарила тебя, детка, за твое гостеприимство, — довольно пошутила Химена.
Затем она устремила взгляд из-под нахмуренных бровей к колдунам, вновь растопырила пальцы и запела.
Колдуны не унимались, они тоже произносили заклинания, и вскоре в стенах замка появились трещины.
Химена запела громче.
Трещины исчезли.
Алисанда не сводила со свекрови изумленных глаз.
А голос Химены обретал все новую и новую силу, звучал все решительнее, все громче. Колдуны заметались по склону холма. А джинны, парящие в небе, радостно возопили и с новой страстью бросились на своих повелителей.