— Всякая женщина, которой суждено стать обитательницей замка, должна научиться владеть мечом, — возразил сэр Оризан, — ибо в отсутствие мужа она обязана охранять замок супруга.
— Но от короля Драстэна вы бы ее защитить не смогли, — тихо проговорил Мэт.
— В этом не было нужды, — процедил сквозь зубы сэр Оризан.
— Только потому, что вы об этом пеклись и не допускали такой возможности.
— Мой король не такой злодей! — воскликнул сержант Брок, и его рука легла на рукоять спрятанного под курткой кинжала.
Мэт взглянул на него, их взгляды на миг встретились. Мэт опустил голову.
— Конечно, нет. Прошу прощения, сержант. Просто я увлекся, извините. Так хочется поскорее отыскать убийцу принца.
Сержант Брок ошарашенно смотрел на Мэта. До сих пор перед ним, простолюдином, еще не извинялся ни один вельможа.
Судя по всему, вежливость Мэта тронула даже сэра Оризана, и он немного унял свой пыл.
— Кроме того, теперь, когда Гагерис мертв, Розамунду ждет скорая помолвка с Брионом.
— Что, как мы уже заметили ранее, могло стать вполне веской причиной для Бриона заказать убийство Гагериса.
Сэр Оризан развел руками.
— Почему вы прямо не назовете имя королевы Петрониллы?
— Идея недурна, — кивнул Мэт, однако одного взгляда на возмущенную физиономию сержанта Брока ему хватило для того, чтобы далее эту мысль не развивать. — Безусловно, тот человек, что выпрыгнул в окно, мог убить Гагериса и сам по себе, ни по чьему приказу, но мы должны удостовериться в том, так ли это было на самом деле.
— Это верно, — кивнул сэр Оризан и сдвинул брови. — А пока мы даже точно не знаем, он ли убил принца, этот колдун.
— Нет, не знаем, — согласился Мэт. — Но на сегодняшний день он — самый вероятный убийца из подозреваемых. Несомненно, зайти за спину принца и нанести ему роковой удар мог любой из солдат, кто в ту ночь оказался в злосчастном кабачке. Мне пришло в голову, что такую рану действительно можно было бы нанести наконечником копья.
— Да, судя по ее длине, — уставившись в одну точку, медленно проговорил сэр Оризан.
Но сержант Брок покачал головой.
— Готов голову дать на отсечение: ни один воин — ни меровенсец, ни бретангличанин не вошли в этот кабак с копьем или алебардой. Когда мы не на службе, мы не берем с собой такое оружие.
— Верно. Разгуливать по улицам с восьмифутовыми копьями как-то неудобно, — согласился Мэт. — Но не мог ли этот человек снять с копья наконечник и насадить его на короткую палку?
Рыцарь и сержант обменялись удивленными взглядами, и сержант Брок протянул:
— Это... возможно. Такое укороченное копье легко спрятать под мундир, но все равно как-то... не верится.
— В убийство принца тоже верится с трудом, однако оно произошло, — заметил сэр Оризан. — Лорд маг, вы просто поражаете меня своей смекалкой!
— Благодарю, — усмехнулся Мэт. — Но, как справедливо заметил сержант, моя догадка имеет мало общего с реальностью. Тогда получается, что наш гипотетический солдат должен был бы таскать это укороченное копье под мундиром всякий раз, когда шел в кабак, в надежде, что там окажется принц и завяжется драка!
— Между тем вы самолично доказали, — отметил сэр Оризан, — что кража кошеля принца была подстроена специально для того, чтобы завязалась драка.
— И верно! — воскликнул Мэт. — Получается, что убийца выжидал того дня, когда королевское семейство прибудет из Бретанглии в Меровенс. Как только король Драстэн и его родня оказались в замке Алисанды, дальнейший ход событий можно было вполне предугадать: наверняка принцы должны были вечером отправиться в какое-нибудь питейное заведение континентальной столицы и развлечься на славу.
На сей раз рыцарь и сержант обменялись недоуменными взглядами.
— Некоторые ваши слова, лорд маг, чересчур мудрены, — посетовал сэр Оризан.
— Но главное вы уловили, правда? Как только убийца узнал, что королевское семейство отправляется в Меровенс, он понял, что у него есть шанс осуществить задуманное. Он, согласно нашим предположениям, отпиливает наконечник копья и берет его с собой в кабак — все проще простого.
— Получается, что рану принцу нанесли либо колдовским способом, либо предательским, — задумчиво изрек рыцарь.
— Точно, — кивнул Мэт. — Одно из двух. Но каким именно способом был убит принц Гагерис, мы понять не сможем до тех пор, пока не настигнем человека, выпрыгнувшего в окно. Нам непременно нужно изловить его и заставить выложить нам кое-какие подробности.
— И вы верите в то, что вам удастся одолеть его? — недоверчиво спросил сэр Оризан.
— Безусловно. Ведь теперь я неопровержимо уверен в том, что мне предстоит поединок с другим магом, — отозвался Мэт, вложив в ответ намного больше уверенности, чем на самом деле ощущал. — На этот раз я заранее заготовлю побольше заклинаний и распоряжений для вас, ребята, чтобы вы вовремя захватили его в плен, пока я его буду отвлекать.
— Так мы здесь не только потому, что королева Алисанда не пожелала отпускать вас без охраны? — пытливо вгляделся в глаза Мэта сэр Оризан.
Мэт усмехнулся.
— У нее были свои причины настаивать на том, чтобы вы отправились со мной, а у меня были свои причины на это согласиться. Разве мог я обрести спутников лучше, чем двое людей, которые столь же страстно желают изловить того же самого человека, которого желаю изловить и я?
* * *
Дверь темницы со скрипом отворилась, и Рамон Мэнтрелл переступил порог. Паргас рывком вскочил с кучи гнилой соломы. Стражник, сжав копье, нарочито встал у двери, грозно глядя на узника. Свет едва проникал в темницу сквозь маленькое зарешеченное окошко под потолком, и все же стражнику удалось встать так, что лучик солнца сверкнул, отразившись от наконечника копья.
Рамон разложил походный стульчик и сел в пяти футах от узника-сутенера.
— Доброе утро, Паргас. Хорошо ли ты спал?
— Хорошо, если не считать, что меня покусали клопы и по мне всю ночь бегали крысы.
— Подобное тянется к подобному, — мрачно проговорил Рамон. — Меня зовут доктор Мэнтрелл, я маг и служу ее величеству. Я бы посоветовал тебе сказать мне правду, Паргас, чтобы мне не пришлось вытягивать ее у тебя.
Взгляды Паргаса и Рамона встретились. Паргас поежился и отвел глаза. Рамон терпеть не мог сутенеров, и это было очевидно. Кроме того, Паргас, видимо, представил себе, какими методами может добиться признания чародей.
— Как вижу, мы поняли друг друга, — заключил Рамон. — А теперь скажи мне: кто так поранил тебе плечо, что ты был вынужден бросить вторую дубинку?
— Кто-кто! Да этот подлый принц, который переоделся под простака! — брызнув слюной, воскликнул Паргас. — Если бы он сразу показал, кто он такой, я бы его пальцем не тронул, не посмел бы.