Разноцветное колесо становилось все более и более плотным и в конце концов приобрело очертания полной женщины в легких просторных одеяниях, с пышным тюрбаном на голове. Судя по выражению ее лица, она испытывала сильнейшее возмущение. На руках женщина держала промокшего до нитки Мэта, а Мэт сжимал в руке злополучную брошь. Бесцеремонно швырнув свою ношу к ногам Лакшми, Фортуна гневно подбоченилась.
— Возмутительно! Поистине возмутительно! Думай о том, голубушка, куда отправляешь свои жертвы и когда! Я вовсе не нуждаюсь в постороннем обществе, когда принимаю ванну — тем более когда гости плюхаются прямо в мою ванну! Хорошо еще, что я люблю мыться в густой пене!
— Никак не могла такого предположить, — смущенно опустила голову Лакшми и постаралась спрятать улыбку. — Прошу вас простить меня, любезная госпожа!
— Ну что ж... — сердито, но более благосклонно проворчала Фортуна, — ничего ужасного, к счастью, не случилось. — Она перевела взгляд на Мэта. — Впредь будьте осмотрительнее, молодой человек, а не то я отправлю весточку вашей супруге и сообщу ей о том, как вы настигаете несчастных дам в самые неподобающие моменты. Предупреждаю вас: не пытайтесь более втягивать меня в ваши махинации, иначе я сделаю так, что мои дротики всегда будут попадать в ваше колесико неверно!
Мэт, потрясенный и униженный, наконец поднялся на ноги.
— Сударыня Фортуна, — извиняющимся тоном забормотал он, — мне, право же, очень неловко. Поверьте, я вовсе не собирался вас беспокоить. — Отважившись взглянуть на Фортуну, он не смог удержаться от улыбки. — Но должен заметить, что полотенце и тюрбан вам очень к лицу.
— Вот как? Какая неприкрытая лесть! — притворно возмутилась Фортуна, хотя явно осталась довольна комплиментом. — Смотрите, впредь ведите себя пристойно.
С этими словами Фортуна в последний раз возмущенно фыркнула, закружилась на месте и исчезла, оставив после себя лишь разноцветное туманное облако.
Мэт облегченно вздохнул:
— Похоже, я должен поблагодарить тебя за спасение, принцесса, но должен признаться: натерпелся я порядком.
— Не за что, — буркнула Лакшми и взяла у Мэта брошь. — Ну и как же мы туда проникнем?
— Но разве нам обязательно туда проникать? Не проще ли вызволить оттуда детей? — обескураженно спросил Мэт.
— Я не стала бы так поступать, — покачала головой джинна. — Это опасно для детей: им могут повредить противодействующие заклинания.
— Конечно! — подхватила Балкис. — Знали бы вы, как худо мне пришлось, когда меня буквально разрывали на части ваше заклинание и охранные чары Арьяспа!
— Вот так, значит, все обстоит... — задумчиво пробормотал Мэт. — Следовательно, кто-то должен проникнуть внутрь камня и вывести детей из заточения. Ясно. — Он обернулся к пресвитеру Иоанну. — Полагаю, вам резоннее возглавить атаку на город, ваше величество. А мы сейчас будем по уши заняты.
— Как скажешь, — кивнул Иоанн, но вид у него был не слишком уверенный.
— Будьте осторожны, — предупредила пресвитера Балкис. — Я невольно подслушала разговор Арьяспа с одним из его приспешников. Он отправил гонца к полководцу, штурмующему Китай, с приказом привести сюда большую часть войска, ваше величество.
— Мне очень жаль, что мы не сможем сопровождать вас, — проговорила Лакшми, не отводя взгляда от розового кристалла, — но сначала мы должны вызволить из колдовского плена наших детей.
— Понимаю, — решительно проговорил Иоанн. — Постараюсь истребить варварскую чуму своими силами. Да поможет вам Фортуна.
— Наверняка поможет, — усмехнулся Мэт, — как только обсохнет. — Он бросил опасливый взгляд в ту сторону, где еще совсем недавно клубилось разноцветное облако. — Благодарю вас, ваше величество. Увидимся в Мараканде.
— В Мараканде, — торжественно кивнул Иоанн, развернул коня и поскакал к своему войску.
Обернувшись, Мэт устремил взгляд на волшебную брошь.
— Внутрь камня отправлюсь я, — заявил он решительно.
— Внутрь камня отправимся все мы, — возразила Лакшми и подняла руку с зажатой в ней брошью. — Не отрывайте глаз от кристалла. Через какое-то время вам покажется, что он заполнил все пространство вокруг вас. Нужно как бы раствориться в нем.
Мэт последовал распоряжению Лакшми. Как зачарованный, он смотрел внутрь розового кристалла, слушая, как джинна распевает по-арабски. Стоило ему уловить ритмичность и рифму в ее пении, как он почувствовал, что розовое свечение обволакивает его, втягивает внутрь себя.
А потом он попытался сделать шаг, но розовый туман вокруг оказался липким и густым. Пробираться сквозь него было немыслимо трудно.
— Мы уже внутри? — встревоженно спросил он.
— Еще нет, — донесся до него далекий голос Лакшми. — Постарайся, маг! Поднатужься еще немного!
И вдруг туман развеялся и Мэт понял, отчего он казался розовым. Прямо перед ним на высоте в десять футов ярко пылали два факела, и в их свете можно было различить глаза — злобные прищуренные глаза, которые, казалось, пытались проглядеть непрошеных гостей насквозь. Огни двинулись навстречу спутникам, и вскоре стали видны огромные пылающие лапы.
— Ступай прочь, чудище! — вскричала Лакшми со странным выговором. — Ты не смеешь встать на моем пути к моим детям!
Пламя с ревом взметнулось выше и продолжило приближение.
Все, что произошло потом, случилось слишком быстро — Мэт даже не успел толком понять как. Он только увидел, что двое джиннов прорвались вперед, а во все стороны полетели горящие ошметки. Одно было ясно: Марудин взял на себя левое горящее чудище, а Лакшми — правое. Мэт понял, что должен подсобить джиннам, но в голову ему пришло единственное:
Когда бы от жары
Не плавились мозги,
Я, так и быть, ее
Сумел перетерпеть бы.
Но серым веществом
Бросаться не привык,
И потому меня
Вам не расплавить, стервы!
Увы, нельзя набрать
Здесь номер «ноль-один»,
Пожарник ни один
В борьбе нам не поможет.
Но я могу зато
Погоду изменить.
Так пусть же зарядит
Весенний добрый дождик!
Тут же, как по мановению волшебной палочки, хлынул проливной дождь и послышалось шипение, подобное хору разъяренных змей. Все вокруг заволокло облаками пара.
— Пожалуй, я немного переборщил, — смущенно проговорил Мэт и поспешил внести в обстановку некоторую коррекцию:
Спасибо, дождик, удружил,
Но больше лить не надо!
Теперь неплохо бы врагов
Слегка посыпать градом!
Заклинание возымело немедленное действие: капли сразу же преобразились в крупные градины. Мэт выждал десять минут, пока не угасли последние островки пламени, и распорядился: