Магнус посмотрел на девушку и сглотнул. Горло у него пересохло, а все его тело переполняли ощущения, такие редкие для него и в то же время что-то неприятно напоминающие.
Одним из недостатков высокого роста было то, что Магнусу постоянно приходилось смотреть сверху вниз на приподнятое улыбающееся лицо девушки и, естественно, он не мог не видеть декольте под этим лицом.
И хотя платье с глубоким вырезом и должно много открывать, Магнус был уверен, что СТОЛЬКО открывать оно не должно ни при каких светских обстоятельствах.
Но не должно ли?
Юноша вымученно улыбался, чувствуя, как его бросает в жар. Магнус знал, что тело его наслаждается, а глаза невольно наполняются радостью. Теперь он мог видеть только ее рот, широкий и такой алый. Чувственные яркие губы, которые дрожат, чуть приоткрывшись, как будто просят, чтобы их попробовали, приласкали, небольшой изящный носик и огромные голубые глаза. Не говоря уже о бурно вздымающемся возвышении ниже линии шеи. Магнус старался не замечать всего этого, плотнее прижимая к себе Пелиссу, но, вероятно, это был не самый разумный способ, потому что она замурлыкала от удовольствия и в свою очередь соблазнительно прижалась к нему бедрами. Магнус замер, чувствуя, как отвечает его тело.
— Прекрасная кузина, — прошептал он. Язык еле шевелился у него во рту, и юноше показалось, что тот словно неожиданно распух. Но почему же какая-то часть его сознания, холодная и отчужденная, продолжала наблюдать и посмеиваться?
— Красивый кузен, — выдохнула в ответ Пелисса, опуская ресницы. — Неужели вы не унесете меня в своем корабле в какое-нибудь зачарованное королевство, где будем жить только мы с вами?
Неужели она этого действительно хочет? Чтобы он украл ее, увлек из этого позолоченного тюремного захолустья? Отчужденная же часть его сознания практически не сомневалась, что девушка чего-то добивается от него.
Он тоже добивался, по крайней мере, его тело было охвачено сильнейшим желанием. И хотя сердце растаяло, сознание продолжало испытывать настороженность.
Может тело не обращать внимания на то, что заподозрило сознание?
Магнус понимал, что нехорошо, нездорово думать о себе так, но ничего не мог поделать. Ему хотелось испытать неведомые наслаждения, но он продолжал колебаться, хотя ему было очень интересно, и он удивленно осознавал это, пытаясь вытеснить такую мысль. Не обращая внимания на собственный цинизм, он сконцентрировался на испытываемом желании, на прекрасном и соблазнительном лице, которое поднято к нему, на глазах с поволокой, на дрожащих губах…
Магнус легко прикоснулся к губам девушки и почувствовал, как все ее тело устремилось к нему навстречу. Но тут загремели цимбалы, он пристыжено отодвинулся.
В конце концов они не одни.
Пелисса разочарованно надула губки и опустила взгляд.
— Ну почему вы такой стеснительный, кузен?
— Было бы неблагодарно по отношению к вашей семье, миледи, — церемонно ответил Магнус, — если бы я попытался соблазнить вас.
Она откинула голову и легко рассмеялась.
— Думаете этого боялись, когда интимная близость означала неминуемое зачатие? Связь между родственниками здесь не считается позором, кузен Магнус, и никто даже не поморщится!
Особенно если двое выросли далеко друг от друга, как мы с вами.
Ведь не может же речь идти об инцесте, если мы выросли на разных планетах, в совершенно различных мирах.
Прекрасная речь, вполне достойная культуры, которая давно уже пользуется наукой для достижения удовольствий. Впрочем, это было такое неприкрытое приглашение, что Магнус проявил бы невежливость и грубость, если бы отказал девушке, тем более что он испытывал к ней такое же сильное влечение…
Неожиданно желание прорвало все преграды, поглотило и его, и яростное желание позабыть о прошлом, погрузиться в нее, в ее тело, забыть унижения и сердечную боль, которыми всегда в прошлом сопровождались его сексуальные увлечения. В своем стремлении забыть все это он опустил голову и прижался к ее рту губами. Ее губы дрожали и слегка разошлись, соблазняя, приглашая, когда он ласкал их кончиком языка, уговаривал раскрыться сильнее. Алые, они были теплыми и влажными, плоть прижималась к плоти, пробуждая тысячи нейронов, от которых пламя расходилось по всему телу.
Смутно Магнус почувствовал, что они с Пелиссой перестали танцевать, и просто неподвижно стоят, погруженные в поцелуй.
Все ее тело устремилось к нему в наслаждении… или в торжестве?
Кузен Роберт, стоявший у стены, смотрел на них с диким гневом, кровь прихлынула к его лицу, но графиня Матильда улыбалась. Она обменялась понимающим и довольным взглядом с баронессой.
Магнус вернулся к себе в комнату в каком-то странном состоянии, чуть ли не в эйфории, голова его словно превратилась в воздушный шар, надутый газом с весьма необычным отравляющими свойствами и запахом духов Пелиссы. Но с другой стороны — настороженность, подозрительность, почти что ощущение опасности и предопределенности. Магнус опустился в кресло и нажал клавишу на столе. Через мгновение на столе появился высокий бокал с янтарной жидкостью. Магнус сделал большой глоток, но ни чувство эйфории, ни ощущение опасности не ослабевали.
«Приятный вечер, Магнус?» — поинтересовался Фесс.
— Не сомневайся, очень. Пять танцев с моей самой привлекательной в мире кузиной, долгий интимный разговор на пути к ее комнате и приглашение заглянуть, чтобы продолжить разговор, а когда я отказался, долгий и очень страстный поцелуй! Я должен быть в восторге!
«Но ты не в восторге? Отчего?»
— Какого дьявола — я и сам не знаю! — Магнус слишком сильно опустил бокал, но тот не разбился. — Пелисса, вероятно, самая прекрасная женщина, какую мне доводилось встретить, хотя с этой современной косметикой трудно быть в чем-то до конца уверенным. По крайней мере, кажется она самой прекрасной. И она услужлива, податлива, близка, и все это должно радовать мою душу и услаждать тело! И услаждает ведь, но я почему-то нервничаю! Почему, Фесс?
"Может, это как-то связано с тем, что ты не принял ее приглашение ? "
Магнус резко кивнул.
— Еще бы, конечно, связано! Как только она меня пригласила, я почувствовал, как меня окружает защитная броня. Почему, Фесс? Плоды болезненного опыта прошлого, когда я имел дело с уступчивыми женщинами? Все они готовы были отправиться со мной в постель, а потом использовать меня, как им захочется. Неужели что-то в Пелиссе заставляет мой инстинкт самосохранения оскалить зубы?
«Вероятно, и то, и другое, — размышлял робот. — А что касается самой Пелиссы, я проявлял бы осторожность по отношению к любой женщине с Максимы. Однако единственное, что может вызывать подозрение, это ее такая быстрая и полная готовность и такое быстрое приглашение».
— Быстрое! Мягче не скажешь! Всего две недели знакомства, и она буквально тащит меня к себе в постель! Или, во всяком случае, в свою комнату на ночь. Может, мне просто показалось, что ее приглашение заходит столь далеко?