— Как на какой... конечно, на стороне демократии. — Мак-Аран лишь рассматривал его сверкающими глазами. — ...Нет, — медленно проговорил Род, признавая наконец произошедшую в нем перемену, — на стороне Грамария.
Мак-Аран кивнул.
— Но демократия и есть в лучших интересах Грамария!
— Если вы так уверены в этом, — проскрипел Мак-Аран, — то будете не против вступить в ЗЛОСТ.
С минуту Род сидел не двигаясь, давая потрясению пройти, а затем возразил:
— Я и так уже агент ПОИСКа. Разве это не делает меня присоединившимся членом?
Мак-Аран покачал головой.
— Между этими двумя группами нет никакого официального союза. Только общие интересы. У нас даже нет формальных связей с Децентрализованным Демократическим Трибуналом. Фактически, обе организации не знают о нашем существовании, и, честно говоря, нам нравится именно такое положение дел. Поэтому, конечно, одно из обязательств членства — сохранение этой секретности.
— Конечно, — добавил Йорик, — у нас есть лица с двойным членством. Я имею в виду, кроме вас.
Мак-Аран согласился:
— Некоторые из наилучших наших агентов — оперативники ПОИСКа. У нас есть даже несколько больших чиновников ДДТ и один с другой трибуны.
— Спору нет, должно быть совсем другой, — пробормотал Род.
— Так как же насчет вас? — орлиный глаз по-прежнему глядел на него. — Вы за нас или нет, майор?
Род встретился с пристальным взглядом Мак-Арана и сделал глубокий вдох:
— За вас, но не один из вас. Можете называть меня ассоциированным членом.
С миг Мак-Аран сидел, не двигаясь, а затем кинул:
— Главное что вы за нас, а не против нас, — он встал, протягивая руку. Род встал и пожал ее. Его изумило то, какой хрупкой и тонкой показалась рука ученого.
Но Мак-Аран кивал и снова улыбался.
— Рад заполучить вас, майор. А теперь, вы хотели бы вернуться туда, откуда прибыли?
— В самом деле, — мгновенно согласилась Гвен, — ах, мои малыши!
Род усмехнулся.
— Думаю, с меня хватит высокотехнологического общества еще на дюжину с чем-то лет. Отправьте меня домой.
Мак-Аран повернулся к Шорнуа.
— А чем хотели бы заняться вы, заноза в пятке босой?
— Заноза? — она вскочила на ноги. — За кого вы, черт возьми, себя принимаете, извергая оскорбления, словно лаву?
— За вулкан, на склонах которого живут тираны, — отрезал, прожигая ее взглядом, дон Энгус.
Шорнуа сузила глаза.
— Я сделала ошибку. Она оказалась тяжелой, и при моем содействии пострадало много людей. Но, мне думается, в этом путешествии я расплатилась за некоторые ошибки, даже если Гвен и ее муж помогли мне ничуть не меньше, чем я им.
Улыбка Мак-Арана сделалась язвительной.
— О!.. Так значит вам больше не нравятся диктаторы?
— Да, — отрезала Шорнуа, — особенно на личном уровне.
— Докажите это, — насмешливо бросил Мак-Аран, — вступите в ЗЛОСТ.
Шорнуа уставилась на него, совершенно сбитая с толку.
— Он серьезно, миз, — негромко заверил Йорик.
— Но... но... как же вы можете? — взорвалась Шорнуа. — При всем, что вы знаете, я могу быть одним из самых худших агентов ПЕСТа, какие только есть на свете, пытающимся просочиться в вашу организацию!
Мак-Аран кивнул.
— Возможно, вполне возможно, но будь это так, вы б не помогали на каждом шагу бороться с тоталитаризмом.
— Когда же я это делала? — нахмурилась Шорнуа.
— Когда помогали предотвратить войну на Вольмаре, — напомнил ей Йорик. — И когда помогали нам отбиться от Ивза и его дружков на Отранто. Послушайте, миз, если б вы действительно были агентом ПЕСТа, то при первом же удобном случае вогнали бы Белу Винному нож в бок. Он, по меньшей мере, так же важен для демократии, как и мы.
Род согласился:
— И Чолли Бармен тоже, а вы никогда не подымали на него руку.
— Но... но... я же не знала! Я не знала, что кто-либо из них важен для демократии.
— Да, но знали бы, будь вы, по-прежнему, агентом ПЕСТа. Кроме того, вы помогли Гэллоугласам все преодолеть.
— Только потому, что они понравились — мне лично!
Улыбка Гвен сделалась лучистой.
— И он тоже, — ткнула Шорнуа пальцем в Йорика. — Дело, знаете ли, не только в них!
— Да, знаю, — мрачно сказал Мак-Аран, — и готов поручиться, вы тогда впервые в жизни нашли людей, которые вам понравились.
Шорнуа стояла совершенно неподвижно.
— Я соглашусь на личную преданность, — сказал Мак-Аран, — я всегда соглашусь на нее, предпочтя ее преданности идее, даже если это преданность группе, а не мне.
— Другие ваши люди могут мне понравиться куда меньше, чем он, — медленно проговорила Шорнуа.
— Но, впрочем, опять же, могут и понравиться, — ледяная улыбка вернулась на место. — Почему б вам немного не повращаться среди них, узнать их получше?
— Да, потолкайтесь тут какое-то время, миз! — ухмыльнулся Йорик. — У меня здесь есть кой-какие приятели, которые, думается, вам понравятся.
— Приятели? — ее тон похолодел. — Никаких женщин?
— Конечно, — пожал плечами Йорик. — Как по-вашему мне следовало выразиться, «приятная компания»?
Шорнуа сузила глаза:
— Определенно нет.
— Ладно, в таком случае — друзья. Личность есть личность. Поэтому у меня есть друзья, идет? И я думаю, вы им понравитесь. Лады? Так почему б вам не пойти познакомиться с ними?
— Да, — медленно проговорила Шорнуа. — Да, — кивнула она, — думается, я так и сделаю.
Йорик усмехнулся и предложил ей руку.
Шорнуа взяла его под руку и повернулась к Роду и Гвен.
— Майор, Миледи, очень рада знакомству с вами, — и действительно склонила голову, улыбаясь.
Род усмехнулся, подымая руку:
— До свидания во временных зонах.
Шорнуа усмехнулась, гордо тряхнула головой и быстро удалилась под ручку с Йориком. Они остановились в двух столах от них, где Йорик представил ее небольшой орде монгольских варваров. Она обменялась с ними соприкосновениями ладоней.
Мак-Аран наблюдал за ее уходом с победной улыбкой. А затем снова повернулся к Роду и Гвен, ведя их за собой.
— Именно в этом основа нашей здешней организации, не вписавшихся в общество. Никто из моих людей никогда ни с кем не дружил, никогда не чувствовал себя на своем месте, пока не нашел нас, — он чуть склонил голову набок. — К вам двоим это, конечно, не относится.