— Прочь отсюда, парни! — скомандовал Пак. — Мы еще узнаем, кто послал этих подлецов. И вспомните основное правило стратега: зачем возиться с овцами, когда можно поймать пастуха?
Тем временем солдаты протерли глаза от липкой фруктовой кашицы и снова бросились на приступ.
— Ну ладно, так и быть, — недовольно отозвался Джефри. — Уходим!
Он выпрямился, расслабился и с грохотом исчез. Эхом отозвались еще два хлопка — и солдаты обнаружили, что на полянке они остались в одиночестве, причем далеко не гордом.
* * *
Грегори медленно крутил вертел, заворожено глядя, как аппетитно подрумянивается со всех сторон куропатка.
— Что скажешь, Пак? — отблеск огня отразился на лице Магнуса. Крошечный эльф что-то нашептывал на ухо Паку. Но вот эльф исчез, и Пак, выпрямившись, кивнул.
— Все так, как мы и думали.
Джефри удовлетворенно кивнул.
— Их снаряжение было в добром порядке, и оружие начищено. Это отнюдь не дезертиры, а чьи-то воины.
— Если поставленная задача не выполнена, то воинское подразделение вернулось к своему хозяину, — закончил мысль Магнус.
Пак снова кивнул.
— Да, так негодяи и поступили — даже не догадываясь, что за каждым их шагом следят зоркие глаза эльфов, — он усмехнулся, приглаживая волосы. — Кстати, их форма мне показалась знакомой.
— И чья же она?
— И флаг их хозяина подтвердил мои догадки, — хвастливо закончил свою мысль Пак. — Это граф Дрож, вельможный вассал Габсбургов.
— Габсбургов? Но что он делает здесь, во владениях Тюдоров? — нахмурился Джефри.
— По-моему, ничего хорошего, — покачала головой Корделия.
— А ты что думаешь, Робин? — спросил Магнус.
— Может быть, граф явился, чтобы присоединиться к герцогу Тюдору для какого-то заговора?
— Да нет же! — глаза Джефри заблестели. — Наверное, он ищет поединка с графом Гленном, владыкой этого графства! Ой, Робин! Пожалуйста! Поединок, который завершится грандиозной битвой! Как я хочу посмотреть!
— Вот еще! — Пак чуть не подскочил на месте. — Восьмилетний мальчик в боевых рядах? Ну нет, слишком велика опасность! Тебя могут поранить!
— Ну не станут же они сражаться с ребенком?
Пак хотел было съязвить, потом спохватился и ответил только:
— Ты еще не знаешь, что такое солдат в бою, малыш. Нет. И потом, что я скажу твоим родителям, если с тобой что-то случится?
— Но...
— Никаких но! — отрезал Пак. — Когда твой папаша вернется, пусть сам водит тебя посмотреть на битвы. И если с тобой что-то стрясется, пусть это будет на совести лорда — а пока о тебе забочусь я, никаких битв! В конце концов, ты мой воспитанник, а не мой сын.
— Хвала небесам, — пробормотал Джефри про себя, глядя, как Пак сердито затопал к лесу. Эльф скоро вернулся и хмуро кивнул детям:
— Собирайтесь, пора идти!
— Но солдаты пошли совсем в другую сторону, — удивился Грегори.
— Гляди-ка, заметил, — покосился Пак. — Идем, идем.
Когда рассвело, шальная компания выбралась на опушку, поросшую полевыми цветами.
— Ой, как красиво! — воскликнула Корделия восторженно. — А вот и заветная тропинка!
И действительно, справа, метрах в десяти от места, где толклись Гэллоугласы и сопровождающие их сказочные лица, спускалась по склону пыльная дорога.
— Глядите, там люди, — прищурился Магнус с высоты спины Фесса. — Ох и рано же они проснулись!
— Деревенские летом всегда встают затемно, — проинформировал Фесс. — Я бы порекомедовал единорогу выбрать менее заметный для постороннего взгляда путь.
— Это еще почему? — удивилась Корделия. Пак качнул головой.
— Должен признаться, что железный конь прав. Подумай-ка, детка, что сделает взрослый человек, увидев подобное создание?
Корделия изумленно раскрыла глаза.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что они попробуют изловить его?
— Еще как попробуют. И потом будут воровать друг у друга, — снисходительно посмотрел на наивную сестрицу Джефри. — А в потасовке могут и прибить.
Корделия соскочила с единорога, как с горячей плиты.
— О нет, я не допущу этого!
Она обняла серебристую шею, погладив единорога по носу.
— Я не позволю, малыш, чтобы тебе причинили вред. Нет, моя радость, мое сокровище! Беги, прячься! Когда я вернусь в лес, мы снова увидимся.
Единорог мотнул головой, словно сомневаясь в опасностях, гипотетически грозивших ему.
— Ну я прошу тебя! — взмолилась Корделия. — Ты еще не знаешь, какими гадкими могут быть некоторые мужчины!
Пак цинично ухмыльнулся, но в его ухмылке чувствовалась и гордость за воспитанницу.
Единорог пристально посмотрел в глаза Корделии. Потом покрутил головой, повернулся и поскакал в лес.
— Я увижу своего приятеля еще раз? Как ты думаешь, Пак?
— Кто знает? — негромко ответил Пак. — Он рожден свободным, и никто не может повелевать им. Ни суровые мужчины, ни нежные девушки. Единороги приходят, когда пожелают.
Тут Пак подмигнул Корделии:
— Но что-то мне подсказывает, что этот обязательно вернется.
И ребята в сопровождении своих бдительных спутников стали спускаться по благоухающему от изобилия цветов склону. Внизу возвышалась изгородь с перелазом, чтобы люди могли перейти на другую сторону, а скот — нет. Изгородь подпирала крутым бедром симпатичная крестьянка, насмешливо поглядывающая из-под полуопущенных ресниц на молодого работника. Кулаки работника были стиснуты так, что костяшки побелели.
— Ну-ну, Корин, — промурлыкала девушка. — Неужто ты думал, что я стану заглядываться на трусишку?
Магнус и Джефри уставились на девушку.
— Ой, какая красивая! — прошептал Магнус. Джефри судорожно сглотнул слюну. Корделия посмотрела на них, как на ненормальных. Грегори — учитывая его возраст — тоже.
— Трус? — взорвался Корин. — Ну нет! Я ничуть не трусливей других! Покажи мне врага, и я сражусь с ним!
— Врага? — фыркнула девушка. — О, дойди до леса! Поднимись в горы! Выйди на любую дорогу! И враги сами выскочат тебе на встречу: бродяги всех мастей, бандиты и воры! Да-да, такие сейчас времена! Любой, кто не любит сидеть сиднем, любой, у кого в душе осталось хоть немного азарта, бежит от законов и выходит на большую дорогу — оставив детей и жену на попечение трусливых пентюхов, которые мнят себя мужчинами!
Пак спрятался в траве у ног Магнуса, но дети услышали, как он проворчал: