— Не оказалось.
— И не было никаких двоюродных братьев, которые могли бы принять наследство? — спросила Гвен.
— Да, вы правы, существовали две боковые линии рода, — согласился Горн, — но все они переселились в другие герцогства, поступили на службу к местным лордам и сохранили права рыцарства. Они преодолели пороки предков и своих родичей из Фокскорта.
— Конечно, не сразу, уверяю вас, — добавил Излучина. — Первый рыцарь, как нам рассказывали соседние эльфы, хранил верность своему лорду, храбро сражался в битвах и справедливо, хотя и строго обращался со своими крестьянами. Его сыновья перестали напиваться элем и охотиться за юбками, а внуки были уже не хуже всех других рыцарей. А может, и лучше.
Крушина кивнул, продолжая жевать.
— Крестьяне их даже полюбили.
— Весьма впечатляюще, — кивнул Род. — Так что же случилось, когда они приняли имение под свое крыло?
— Ничего не случилось, потому что они его не приняли, — сказал Крушина.
Род присвистнул.
— Настолько все плохо? Оба семейства отказались от возможности получить знатный титул и имение только из-за скверной репутации замка?
Излучина серьезно кивнул.
— Какой же скелет в шкафу может заставить отказаться от семейного титула?
— Любой, — Магнус презрительно сморщился. — Разве достаточно призраков, чтобы отказаться от наследства?
— Обычно нет. Я знаю немало семейств, которые превосходно уживаются с призраками или, по крайней мере, не обращают на них внимание. Фамильный замок для них так ценен, что они согласны разделять его с предками, которые не желают его покидать и после смерти. Бывали даже времена, когда нувориши пытались купить семейных призраков, чтобы такими авторитетами подкрепить свои новоприобретенные гербы. У меня дома такое бывало лет четыреста назад. Один из моих предков даже создал себе голограмму призрака.
Магнус посмотрел на Фесса, но робот старательно отводил взгляд.
— Поэтому сами по себе семейные призраки — не причина, чтобы отвергать права на имение, — закончил Род.
— Конечно, если эти призраки не воплощение конкретного зла, — отметила Гвен.
Род кивнул.
— Должно быть, последний граф Фокскорт отличился чем-то действительно ужасным.
— Уверяю тебя, так и было, — заверила Лещина. — Назови любой порок или злодейство, и он обязательно будет в нем повинен.
— Но все равно это... — Род замолчал, вспомнив, что ему приходилось слышать о садистах. — Нет, забудьте. Я могу представить себе грехи, которые придадут замку такую плохую репутацию, что его не захочет принять никто, даже вместе с титулом.
— Совершенно верно, — согласилась Роза.
— И никто не захотел принять это имя, — Род нахмурился. — Нас это удивило. Я хочу сказать, что фамилия «Фокскорт» не очень обычна. Это место было прославлено хорошей охотой на лис?
— Нет, — ответил Крушина. — Конечно, здесь можно было поохотиться, но не лучше, чем в других местах. И к тому же рыцари обычно охотились на кабанов, а не на лис.
— Или крестьян, — мрачно добавил Ручей. Корделия задрожала, Грегори отвернулся, а Магнус и Джефри посерьезнели.
Род постарался замять это упоминание.
— Значит, не в этом источник названия замка.
— Это так, — подтвердил Крушина. — От первых эльфов, которые жили в этой местности, до нас дошло, что вначале это название произносилось по-другому, более сложно.
— Да, и с высокомерным акцентом, — подхватил Излучина, — и поэтому и мы, и крестьяне приземлили его и стали произносить, как сейчас, Фокскорт.
Все эльфы закивали, а Роза добавила:
— Третье поколение семейства само стало так произносить свою фамилию, а пятое вообще забыло о первоисточнике.
— Гм, — Род нахмурился. — Наверное, трудно будет восстановить оригинальное произношение.
— Ты не сможешь это сделать, — заверил его Крушина. — Оно утрачено навсегда.
В ухе Рода послышался голос Фесса: «Это вызов». Род согласился. Первоначальное произношение фамилии должно быть зафиксировано где-нибудь в книгах лорда канцлера, в древних налоговых документах или перечнях имений. Вероятно, никакого отношения к призраку оно не имеет, но Род решил все равно его установить.
Гости удалились, довольные похлебкой и истратившие запас сплетен. В конце концов, они ждали целых двести лет, чтобы поделиться ими.
Гвен объявила, что пора ложиться спать. Род мысленно намекнул Фессу, что неплохо бы покараулить, и Стальной Часовой встал на свой пост поблизости от детей.
Это сделало его пригодным для традиционных рассказов перед сном, особенно потому, что дети были перевозбуждены и не хотели засыпать. Они готовы были поссориться и даже подраться, и потому Фесс ожидал не только призраков.
Дети легли, но не успокаивались.
— Какое мрачное и злое место, — говорил Джефри. — Кто знает, какие славные дела может совершить в нем доблестный человек?
— Никто, особенно если этот храбрец сбежит при виде призрака, — ответил Магнус.
— Ты хочешь сказать, что я сбегу!
— Нет. Но о себе знаю, что устою.
— Да, окаменеешь от ужаса!
— Мальчики, мальчики, — укорил Фесс. — Вы оба храбры и отважны, что и доказали много раз.
— Но я-то своей отваги и храбрости еще не доказал, — Грегори широко раскрыл глаза и натянул одеяло до самого подбородка. — Ты ведь не позволишь призраку подобраться к нам, Фесс?
— Фу! — быстро сказал Магнус. — У тебя не меньше храбрости, чем у любого другого, когда нам предстоит схватка.
— Ну... может быть, — Грегори слегка расслабился и покраснел от удовольствия. — Но до того я просто задохнусь от ужаса.
— Ну, а я считаю, что все сложится хорошо, — Корделия плотнее завернулась в одеяло. — Обретает там призрак или нет, но я думаю, в замке жить будет замечательно. Верно, Фесс?
— Не могу согласиться, — медленно ответил Фесс.
— Почему? — Корделия нахмурилась. — Почему ты считаешь, что он нам не понравится?
— Я смотрю не в будущее, Корделия, а в прошлое.
— Ты жил в замке? — Корделия удивленно села.
— А ну-ка ложись! — негромко велела Гвен, и девочка снова легла.
— Я помогал строить один замок, Корделия, — ответил Фесс, — и жил в нем, пока его строили и довольно долго после окончания строительства.
— Кто строил? — Джефри повернулся на живот и подпер голову руками.
— Первые д'Арманды, Джефри, твой предок Дар и его жена Лона.
— Дар? — Корделия задумалась. — Тот, кого мы знаем как Дара Мандру? Предок папы, которого преследовали враги?