– На нем был его обычный черный костюм из черного шелка.
– Мы все получили повестки и должны явиться на заседание жюри присяжных, – небрежным тоном сказал Мейсон. – Вот я и подумал, что неплохо было бы поговорить нам втроем, прежде чем отвечать на вопросы.
Миссис Бэлграйд облегченно вздохнула.
– Вот как вы на это смотрите, господа! Я очень рада. Джорджу представился шанс заработать большие деньги, если он продаст свой рассказ газетчикам. Конечно, я понимаю ваши чувства, но и вы должны понять человека, который живет только на зарплату. Нам часто приходится очень туго. – Она перевела дух. – Но теперь газеты больше не заинтересованы в Джордже. Ведь он получил повестку в суд, и теперь они считают, что все, что ему известно, и так станет достоянием общественности.
– Вы совершенно правы, – кивнул Мейсон и бросил взгляд на часы. – Так когда же вы его ждете?
– Он звонил около часа назад и сказал, что скоро будет дома. Я жду его с минуты на минуту. Он хотел переодеться.
Дрейк поглядел на часы и бросил взгляд на Мейсона.
Из окна донесся визг шин притормозившей перед домом машины.
– Похоже на то, что он подъехал, – сказала миссис Бэлграйд и выглянула в окно. – Да, это он.
Мейсон кивнул и подошел к двери. За дверью раздались шаги. Адвокат распахнул ее и произнес:
– Добро пожаловать, мистер Бэлграйд, присоединяйтесь к нам.
Оперативник словно окаменел. Позади Мейсона появился Дрейк.
– И я бы себя чувствовал не лучше на твоем месте, если бы предал своего клиента, как это сделал ты.
– Прекрати, Пол, – остановил его Мейсон.
Бэлграйд, пряча от них глаза, вошел в дом. Жена подбежала к нему, крепко обняла и прижалась всем телом. Они оторвались друг от друга только, когда Дрейк кашлянул.
– Мне понятны ваши чувства, мистер Мейсон. Не сомневаюсь, что вы считаете меня последним негодяем и подлецом.
– Давайте-ка лучше сядем и поговорим, – предложил Мейсон. – Я достаточно долго занимаюсь адвокатской практикой, чтобы не понимать человеческую природу.
Бэлграйд посмотрел на свою жену.
– Ты приготовила мне вещи, Фло?
Она кивнула.
– Может быть, ты принесешь нам чего-нибудь выпить? Возможно, господа захотят…
– Господа не захотят ничего сверх того, чем то, чтобы миссис Бэлграйд осталась в этой комнате, – усмехнулся Мейсон и пояснил в ответ на недоумевающий взгляд Бэлграйда: – А то ей вздумается еще позвонить какому-нибудь приятелю…
Когда они уселись, Бэлграйд пристально посмотрел на Дрейка:
– Так значит, меня вышвырнули из детективного агентства?
– Это зависит от вас, – живо ответил Мейсон, не давая Дрейку возразить. – Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, как вышло так, что вы нас предали. Может быть, все выглядит не так уж плохо.
– Вы и в самом деле воспринимаете это совсем иначе, чем я думал, – сказал Бэлграйд. – И от этого я еще больше чувствую себя предателем. Мне и правда хотелось бы как-то объяснить вам свое положение, господа. Я ведь не всегда имел постоянную работу, а у меня – жена, которую я должен содержать, дом, который нужно поддерживать в приличном состоянии, и множество расходов. Так вот, когда я отправился на «Рог изобилия», то попал прямо в гущу дела об убийстве. Первый раз в жизни я столкнулся с тем, что у меня появилась возможность действовать в качестве оперативника. Как вы помните, я преследовал Сильвию до набережной, потом сопровождал ее на корабль, а затем вернулся вместе с ней на берег, где увидел Стейплза, который передал мне, что он получил распоряжение сменить меня. Я позвонил по телефону, сделал доклад, и мистер Дрейк сказал, что работает для вас, мистер Мейсон. Я знал, что вы на корабле, вот я и подумал, что мог бы вернуться обратно, чтобы в случае чего быть вам полезен.
– Минуточку, Бэлграйд, – сказал Дрейк, – правильно ли я понял, что ты вернулся обратно на «Рог изобилия»?
– Да, – кивнул Бэлграйд.
– Какого черта ты не отправился домой? Ведь я же сказал, что ты не потребуешься мне больше в этот вечер.
Бэлграйд неловко заерзал на своем стуле.
– Видите ли, мистер Дрейк, вы ведь меня ставили не слишком высоко. Поручали мне не очень сложные дела, все интересное доставалось другим. Вы помните, что поручили мне следить за горничной Сильвии Оксман, и единственная причина, по которой я оказался замешанным во всех этих событиях – это то, что девушка отправилась на встречу с госпожой. А как только я добрался до миссис Оксман, вы сразу же приказали мне передать ее Стейплзу. Я знал, что в основном вы работаете на Мейсона, вот я и решил, что если я сумею произвести хорошее впечатление на мистера Мейсона, то он замолвит за меня словечко перед вами, и вы будете давать мне действительно интересные и важные поручения.
– Если дело обстоит именно так, – начал Дрейк, – то как ты мог…
– Подожди, Пол, – прервал его Мейсон, – разреши мне самому разобраться во всем. Что же случилось после, мистер Бэлграйд?
– К тому времени, когда я вернулся к судну, там стали чинить трап, и нам пришлось остаться на катере. Ну, а через некоторое время прибыли полицейские и мы узнали, что на судне произошло убийство. Полицейские сказали, что нам придется вернуться на берег, поскольку никому не будет разрешено подняться на борт, и игры там тоже не будет. Это заставило меня призадуматься. Когда мы прибыли на берег, там уже толпились репортеры. Один из них знал меня и то, чем я зарабатываю на жизнь. Он начал меня расспрашивать и понял по моим ответам, что я мог бы ему рассказать немало, если бы захотел. Он захватил меня с собой и отправился к своему редактору, а тот послал еще одного человека, который должен был сменить на пристани моего знакомого. Редактор сделал мне предложение, которое значило для меня многое. И я не мог устоять против искушения, к тому же я не считал, что мой рассказ может доставить кому-то из вас неприятности. Мне сказали, что мистер Мейсон на борту «Рога изобилия», что он арестован и что все равно вся эта история выплывет наружу в течение следующих суток, а они просто хотят оказаться первыми. Они сказали, что если я стану держать язык за зубами, то это все равно ничего не даст, а если все выложу им, то заработаю кучу денег. Потом редактор сообразил, что ему лучше растянуть эту историю на два выпуска и решил спрятать меня где-нибудь. Но кто-то из репортеров видел, как все произошло, и уж не знаю, каким образом, но окружной прокурор узнал, где я нахожусь. Мне вручили повестку, а когда стало известно, что я должен буду публично давать показания, газета меня тут же выкинула, поскольку им не было больше от меня пользы. За мой первый рассказ мне уплатили немного наличными, на том все и кончилось.