В древности, как говорят летописные сказания, при появлении чумы держали все двери запертыми, чтобы избегнуть заражения, а когда лютость болезни прекращалась, то жители возвращались в свои оставленные жилища и входили в них через окно. Чума изображалась всегда с горящей головой. Гела была богиней северных славян Венедов и Сорбов, к которой они, как повелительнице подземного мира, обращались с мольбой о даровании блаженной кончины и просили об отмщении. Богиню эту нельзя смешивать с скандинавским адским чудовищем Гелом. Берлинская академия наук не могла истолковать этой надписи и это сделал лишь славянин Воланский, применив только существующий славянский алфавит и говор древних северных славян.

Этот выдающийся исследователь древних славяно-русских памятников изучил все славянские наречия и таким образом пролил свет на жизнь и мировоззрения наших предков, доказав одно из выдающихся исторических явлений — глубокую древность славяно-русской письменности. В трудах его приведено множество надписей, подобных вышеуказанной, и все они ясно подтверждают высказанное им мнение.

Помимо этих археологических данных, на существование древней славяно-русской письменности указывают еще и следующие исторические сказания. Ксетий говорит, что царь скифов вызывал на бой Дария ругательным письмом в 513 г. до Р.Х.

В VI в. византийцы говорят о северных славянах как о народе образованном, имеющем свои собственные письмена, называвшиеся «буквицей». О том же говорят и скандинавские саги.

Дитмар, епископ Мерзебургский (род. 975 г.), описывая храм Ретры, на южном берегу Балтийского моря, в земле Ободричей, где ныне Мекленбург-Стрелиц, говорит, что внутри его стояли идолы и на каждом из них было написано его имя. Впоследствии снимки с этих надписей были многократно издаваемы печатно. Западные ученые того времени не могли истолковать эти надписи, так как не знали славянского алфавита, а позднейшим и в голову не приходило применить этот последний.

В чешской песне «Суд Любуши», дошедшей до нас в списке IX в., говорится, что у престола этой княжны во время народного собрания стояли две судные девы: у одной из них был «меч кривду караючи», а у другой «доски правдодатне», т. е. доски законов. Это значит, что законы у чехов, в то время еще язычников, были уже писанные.

Константин Порфирородный говорит, что Хорваты, тотчас по принятии христианства, следовательно, прежде чем могли научиться латинской грамоте, собственными подписями подтверждали свою клятву папе не воевать с другими христианскими народами.

Феофан упоминает о договоре болгар с греками при Константине Копрониме в 774 г., причем обе стороны обменялись письменными договорами и грамотами [110]. Если бы славянская грамота не существовала прежде у болгар, а была введена только при царе Борисе, то было бы трудно объяснить то процветание болгарской письменности, которое началось еще при том же царе и достигло такой высокой степени при его преемнике Симеоне.

В договоре Олега с греками сказано: «Ношаху ели печати златы, а гостие сребряны: ныне же уведел есть князь ваш посылати «грамоту» ко царству нашему: иже посылаеми сице, яко послах корабль селько»… «О работающих в Грецех Руси у христианского царя: аще кто умрет, не урядив своего имения, ци и своих не имать, да возвратит именье к малым ближним в Русь. Аще ли створить обряженье, таковый возмет уряженое его кому будеть писал наследити именье, да наследует». «Иже посылаемы бывают от них (от Руссов) послы и гостье, да приносят грамоту пишюче сице». Некоторые полагают, что славяне-язычники пользовались уже в IX и X вв. азбукою Кирилловскою, но этого не может быть, так как азбука эта употреблялась исключительно для книг Св. писания и распространялась среди славян христианскими учителями, язычники же про нее знать не могли. Впрочем, в самом житии Св. Кирилла и не говорится об изобретении им письмен, а употребляются неопределенные выражения: «И тогда сложи письмена и нача беседу писати евангельскую». В житии Мефодия сказано: «Да ту яви Бог филосову словенскы книги, и абие устроив письмена и беседу ставль».

Об изобретении письмен в буквальном смысле ничего не сказано. Об этом говорит лишь монах Храбр (список XIV в.), но и тот добавляет, что на этот счет существуют и другие мнения.

Что философ Константин (Кирилл) не изобретал славянского алфавита, а нашел его уже готовым, можно судить по следующему месту Паннонской летописи о жизни этого славянского учителя, а именно: при путешествии братьев в Хазарию они посетили Крым и там в г. Корсуни «обрете евангели и псалтырь Русскы (по другим спискам — роушьскыми) письмены писаны». Следовательно, книги Св. писания на русском языке существовали в Приазовье раньше Кирилла и Мефодия. Многие арабские писатели IX и X вв. также определенно говорят о существовании у юго-восточных Руссов, живших по Дону и нижней Волге, письменных знаков, вырезываемых на деревянных дощечках и камнях для обозначения или имен умерших, или названий богов, а также для предсказаний будущих событий (Массуди, Ибн-Фадлан, Ибн-ин Надим и др.).

Ибн-Фадлан говорит, что в 921–922 гг. после смерти русского язычника на Волге Руссы сожгли его труп и на этом месте насыпали курган, в середину которого водрузили большое дерево (столб) и написали на нем имя умершего и имя русского царя.

Скифскими письменами пользовались также и тюркские народы, жившие в Средней Азии в V и VI вв. Так, в 568 г. тюркский царь Дизабул заключил союз с Восточной Римской Империей, и договор по этому поводу был написан скифскими письменами за неимением у тюрок своих. Образцы этой письменности, большею частью на камнях, были собраны и прочитаны Томсеном в 1893 г. Они дают наглядную картину тюркской культуры 733 г. по Р.Х. Прекрасное изображение их можно видеть в книге L. Cahuna [111].

Надписи на известном так называемом «Чингизовом камне» в Монголии буквами прямоугольной формы также указывают, что древнескифский алфавит был в употреблении у тюркских народов до начала XIII века.

П. К. Козлов, посетивший в 1908–1909 гг. центральную Монголию, в могильниках мертвого города Хара-Хото, древней столице Тангутского царства (XI–XIV вв.), нашел свыше тысячи томов книг, писанных на разных языках: китайском, тибетском, маньчжурском, монгольском, арабском и на «неизвестном». Не есть ли этот «неизвестный» алфавит древний скифский? Об этом нам скажут исследователи-ориенталисты.

Глава Х Хазары-беловежцы и переселение их на Днепр

О хазарах или казарах впервые упоминают историки V в. по Р.Х., армянский Моисей Хоренский и греческий Приск Ритор. Моисей Хоренский говорит о нашествии на армянские владения в конце II и начале III в. «хазиров» (аз-иров), народа, жившего по северной стороне Кавказских гор [112]. Государя хазиров Моисей Хоренский называет «хаканом», словом, которое у него означает владыку. Приск Ритор, современник Хоренского, говорит о храбром народе «акацирах» или «кацирах», «казирах», обитавших к востоку от Азовского моря и управлявшихся князьями. Сопоставляя эти известия с другими историческими данными, приведенными в предшествовавших главах, приходится прийти к заключению, что хазиры или хазары и казары, от аз и иры или ары не этнографическое название какого-либо отдельного народа, а просто оно означало «азовские люди» люди Аз: так, «ир, ар, ер» навсех древнеарийских языках, в том числе персидском и современном осетинском, означает «муж», «воин». Персы называют себя ирами, осетины — ирон. Древнеславянские названия бойар — боевой муж; волгары или болгары — волжские люди. Следовательно, хазары — аз-ары, т. е. мужи или воины народа «аз», как себя называли аланы и, как увидим ниже, сами хазары.