— Может, лучше сменим тему?
— Хм…
Но прежде чем он успел задать Анжеле новый вопрос, откуда-то из центральной части лагеря донесся пронзительный вопль. Он тройным эхом прокатился по рядам палаток и затих вдали.
Эрагон посмотрел на Анжелу, а она на него, и оба дружно расхохотались.
«Уже поздно», сказала Сапфира, когда Эрагон добрел наконец до своей палатки. Дракониха лежала возле нее, и чешуя ее поблескивала в свете горящих факелов, точно гора лазурных углей.
Сапфира посмотрела на него одним глазом, чуть приподняв тяжелое веко, а он присел возле нее на корточки и ненадолго прижался лбом к ее морде, поглаживая колючую челюсть.
«Да, уже поздно, — согласился он, — и тебе нужно отдохнуть, ведь ты целый день на ветру летала. Спи, увидимся утром».
Она лишь прикрыла глаза в знак согласия.
Войдя в палатку, Эрагон для уюта зажег единственную свечу, стащил с себя сапоги и сел на лежанку, скрестив ноги. Замедлив дыхание, он раскрыл душу и мысли, стараясь установить мысленную связь со всеми живыми существами в ближайшем окружении — от червей и насекомых в земле до Сапфиры и варденов. Эрагон старался мысленно «охватить» даже те немногочисленные растения, что еще остались возле лагеря, хотя их энергия и была слаба и почти незаметна по сравнению с ярким энергетическим фоном даже самых мелких животных.
Он сидел так довольно долго, ни о чем не думая, но ощущая тысячи самых различных чужих чувств, острых и слабых, но ни на чем конкретно внимание не сосредотачивал и слушал лишь собственное ровное дыхание.
Где-то вдали слышался разговор людей, стоявших вокруг сторожевого костра. В ночной тиши их голоса звучали громче, чем им хотелось, и поэтому Эрагон своим острым слухом различал даже отдельные слова. Он мог бы попросту прочесть их мысли, если бы захотел, но решил уважить их внутреннюю свободу и просто немного послушать.
Какой-то человек басом говорил:
— А как они дерут нос, как смотрят на тебя, точно ты ниже травы! По большей-то части они и ответом тебя не удостоят, если к ним просто по-дружески с каким-нибудь вопросом обратиться. Сделают вид, что тебя не слышат, отвернутся да прочь пойдут!
— Да уж, — сказал другой человек. — А уж женщины у них! Красивые, правда, как статуи, но, на мой взгляд, любой каменный истукан в два раза привлекательней.
— А все потому, что и сам ты изрядный уродина, Сверн! Только поэтому!
— Ну, так я ж не виноват, что мой папаша чуть ли не каждой молочнице под юбку лазил. И потом, не тебе в меня пальцем-то тыкать. Твою рожу даже детям показывать нельзя, не то им ночью кошмары сниться будут.
Басовитый парень что-то проворчал; потом кто-то закашлялся и сплюнул — Эрагону было слышно, как зашипел плевок, угодив на горящее полено.
В разговор вступил третий участник.
— Мне эльфы тоже не нравятся, да только без них нам эту войну не выиграть.
— А если они потом против нас пойдут? — спросил басовитый.
— Ой, а послушайте-ка что в Кевноне и Гилиде было! — снова заговорил Сверн. — При всем своем могуществе Гальбаторикс все-таки не сумел остановить их, когда они через стены лезли.
— Так, может, он и не пытался? — предположил третий участник беседы.
Последовало долгое молчание.
Затем басовитый сказал:
— А в связи с этим у меня вот какая неприятная мысль возникает… Пытался Гальбаторикс эльфов остановить или не пытался, а я все-таки не понимаю, как мы-то сможем их удержать, если они вдруг вздумают потребовать назад свои прежние земли? Они ведь куда быстрее и сильнее людей, и потом, они все поголовно магией пользоваться умеют.
— Зато у нас Эрагон есть! — возразил Сверн. — Он их запросто назад, в их леса, отгонит даже и в одиночку! Если захочет, конечно.
— Эрагон их отгонит? Ха! Да он и сам куда больше на эльфа смахивает! Так что я бы на его верность людям не особенно рассчитывал. Не больше, чем на верность ургалов, пожалуй.
Снова заговорил третий человек:
— А вы заметили, что он всегда свежевыбрит, в какую бы рань мы ни встали?
— Он, наверное, магией вместо бритвы пользуется.
— Это уж точно. Уж больно это неестественно и вообще… В последнее время многовато всяких чар да заклинаний вокруг развелось! Иной раз хочется спрятаться в какой-нибудь пещере да подождать, пока все эти маги друг друга не поубивают. Без нашего участия.
— Я что-то не помню, чтоб ты на наших целителей жаловался, когда они воспользовались заклинанием, а не парой щипцов, вытаскивая стрелу из твоего плеча!
— Не жаловался, да только эта стрела никогда бы в мое плечо не угодила, если бы не Гальбаторикс! Он во всем виноват, из-за него и его магии вся каша-то и заварилась.
Кто-то из них фыркнул и сказал:
— Тут ты прав, да только я последний медный грош готов поставить, что ты все равно бы эту стрелу в плечо заполучил. Уж больно ты злобен, только и думаешь, с кем бы подраться.
— А знаете, Эрагон ведь жизнь мне спас в Финстере, — сказал Сверн.
— Да, знаем мы, знаем! Так что не вздумай в очередной раз нам голову этой историей морочить, иначе я тебя целую неделю горшки драить заставлю.
— Ну, так ведь спас же…
Снова последовало длительное молчание, которое прервал басовитый. Вздохнув, он сказал:
— Надо бы и нам научиться себя защищать. Вот корень-то в чем. А то мы все полагаемся на милость эльфов, магов и всяких странных существ, которые по нашей земле бродят. Для таких, как Эрагон, это, может, и неплохо, но нам-то, простым людям, повезло меньше, чем ему. Вот надо и нам…
— Нам надо одно! — прервал его Сверн. — Нам надо, чтобы снова Всадники появились! Уж они-то наведут здесь порядок.
— Пфф! Ага, Всадники и драконы. Без драконов ведь Всадников не бывает. Только мы и тогда себя защитить не сможем — вот ведь что меня беспокоит. Я ведь не ребенок, не могу все время у матери за юбкой прятаться. Ведь если вдруг снова какой-нибудь шейд объявится, не к ночи будь сказано, так мы ему ничем противостоять не сможем, вот он нам головы-то и поотрывает. А что, запросто!
— А я, кстати, вот что вспомнил, — сказал третий собеседник. — Вы о лорде Барсте слышали?
— Еще бы! — воскликнул Сверн, а потом сказал: — Говорят, он собственное сердце съел.
— Ну и что с того? — насмешливо спросил басовитый.
— Так ведь Барст…
— Что — Барст?
— Ну, Барст, тот самый, у которого поместье неподалеку от Гилида было…
— А разве не тот, что погнал своих коней прямо в Рамр — просто назло…
— Да, и это тоже. Он и есть. Так или иначе, а этот Барст велел всем мужчинам в своей деревне идти воевать за Гальбаторикса — ну, в общем, как и все эти лорды, — да только те мужчины взяли и отказалР1сь. А потом решили сами напасть на Барста и его солдат.