– Есть какая-то вероятность, что он знал Флитвуда?
– Никакой, Перри.
– О’кей, Пол, продолжай вынюхивать.
– Насчет Овербрука?
– Нет, с ним все ясно. Работай над телефонными звонками к Бернис Арчер. Ставлю десять против одного, что он ей звонил.
Дрейк разинул рот в глубоком зевке.
– Чувствую, что мне удалось немного поспать по чистой случайности! – воскликнул он.
Около шести утра телефон в квартире Мейсона начал призывать его скрипучими звуками. Адвокат, который дремал в большом уютном кресле, поставив телефон перед собой на стол, схватил трубку и торопливо спросил:
– Что ты обнаружил?
– Есть кое-что, Перри, – послышался голос Пола Дрейка.
– Что такое?
– Мы узнавали насчет телефона Бернис Арчер, Доннибрук шестьдесят девять восемьдесят один. Ей звонили в понедельник вечером, около семи. Звонок был со станции обслуживания, милях в двух от Спрингфилда. Мои люди поехали туда и расспросили владельца колонки, парня по имени Лейтон, и он все хорошо помнит.
– Продолжай, – взволнованно сказал Мейсон. – Что произошло?
– Подъехала машина и остановилась у бензоколонки. Женщина, отвечающая описанию миссис Оллред, сказала, что ей нужно наполнить бак до самого верха. В машине сидел мужчина, отвечающий описанию Флитвуда. Он словно находился в летаргии. Развалился на сиденье и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь даме. Лейтон сперва подумал, что парень пьян, а потом пришел к заключению, что тот просто ленив. Потом женщина ушла в дамскую комнату, и в ту же минуту, как она скрылась из виду, Флитвуд ожил. Он выскочил из машины, кинулся на станцию, схватился за телефон, бросил туда монетку, вызвал междугородную и позвонил по этому номеру. Владелец отлично это запомнил, потому что ему пришлось из-за этого изрядно поволноваться. Он решил, что миссис Оллред – жена этого парня и что муж пытается назначить свидание с подружкой – или объяснить, почему он нарушил прошлый уговор. Владелец колонки ничего не сказал, а продолжал себе наполнять бак, проверил масло и воду, протер оба крыла и прочее. Немного раньше прошел дождь, и было все еще темновато. А мужчина все стоял и ждал, когда ему ответят на звонок, и следил за дверью дамской комнаты. Прежде чем ему ответили, женщина вышла, и он бросил трубку, как горячую картофелину, забрался в машину и откинулся на подушки в полной прострации.
Телефон начал звонить, когда женщина платила за бензин. Заправщик посмотрел на мужчину в автомобиле, но тот только незаметно качнул головой. Когда машина отъехала, Лейтон подошел к телефону. Телефонистка сказала, что Доннибрук шестьдесят девять восемьдесят один на проводе, что мисс Арчер слушает, но заправщик объяснил, что люди, которые вызывали этот номер, не могли дождаться звонка. Вышел небольшой спор, телефонистка напомнила, что междугородные вызовы занимают не менее четырех минут. Но владелец станции сказал, что не имеет значения, пусть всего десять секунд прошло, но тот, кто вызывал, уже уехал, и что теперь с этим поделаешь.
– Это было в понедельник вечером? – уточнил Мейсон.
– Понедельник, вечер, сразу после семи.
Мейсон сказал:
– О’кей, спасибо! Не ложись еще, Пол, для тебя будет работа!
– Конечно, будет, – согласился Дрейк. – И своя работа у меня на сегодняшнюю ночь есть. Имей совесть, Перри. Дай отдохнуть.
– Сможешь отдохнуть между делами, – подбодрил Мейсон. – Будь в конторе, Пол. Наверно, у меня еще что-то назреет.
Мейсон повесил трубку, потом позвонил в управление полиции и спросил лейтенанта Трэгга. Голос Трэгга звучал хрипло и устало. Он сказал Мейсону:
– В этот час я всякому не отвечаю. Когда вы дадите мне те сведения, которые обещали?
– Скоро. Я сейчас подъеду. Ждите меня.
– К чертям, я уже вас ждал!
– О’кей. Теперь не придется ждать больше пятнадцати минут. Я живо сниму с Флитвуда всякую амнезию.
– Но не так, – сказал Трэгг. – Вы мне дадите взрывчатку, и я сам буду взрывать.
– Так не получится, – возразил Мейсон. – Но я обещал вам, что его расколю, и я это сделаю. Только я хочу сделать это сам. Если вы попытаетесь, не выйдет.
– Ладно, приезжайте, – сдался Трэгг. – Я в кабинете.
– О’кей, через пятнадцать минут, – подтвердил Мейсон.
Мейсон схватил пальто и помчался в Главное управление.
Кабинет Трэгга был внушительным, стены украшены ножами, пистолетами и кастетами, фигурировавшими в делах: под каждым экспонатом была прикноплена история того дела, в котором он участвовал. Мебель кабинета рассказывала свою собственную драматическую историю. Массивный дубовый стол был прожжен по краям, куда клали горящие сигареты, отвечая на срочные телефонные звонки. То и дело попадались на этом столе царапины и трещины в тех местах, куда бросали конфискованный пистолет или нож, или там, где какой-нибудь арестованный в отчаянии колотил по дереву своими наручниками.
– Ну, – спросил лейтенант Трэгг, – каков счет?
– Флитвуд уличен, – ответил Мейсон.
– Это вы сказали по телефону.
– Я это докажу.
– Валяйте.
– Пусть сюда приведут Флитвуда.
– Он будет свидетелем обвинения.
– Это насчет чего?
– Ну, – замялся Трэгг, – он…
– Вот именно, – сказал Мейсон. – Память этого человека – белое пятно. Он ничего не помнит. И потому не может быть свидетелем.
– Он может быть свидетелем в предварительном расследовании.
– Ну-ну, – саркастически заметил Мейсон.
– Слушайте, Мейсон, если сюда приведут Флитвуда и вы учините ему допрос с пристрастием, а потом на суде предъявите ему показания, которые он давал, когда вы допрашивали его здесь, – то это будет весьма чревато.
– Для него?
– Для меня.
– Почему?
– Потому что я дал вам допрашивать свидетеля.
– Если ваш свидетель не может отвечать на вопросы, – сказал Мейсон, – когда вы здесь и можете видеть, что я его не запугиваю, – мало толку будет от него как от свидетеля, когда его поставят на свидетельское место и у меня будет возможность задавать ему вопросы так, чтобы никто меня не останавливал.
Трэгг подумал над этим и сказал:
– О’кей, Мейсон. Я доставлю его сюда. Но я хочу, чтобы вы определенно поняли одну вещь.