— На лодку, Пенвирн? — подхватил Генри. — А может быть, лучше приличный дом вместо этой…
— Нет, нет, Билл! Не надо! — вскрикнула Мэгги. Но было уже поздно, забыв о больной ноге, Пенвирн вскочил и, подняв кулаки, бешено сверкая глазами, кинулся на Телфорда.
— Этой лачуги, а? Насмехаешься над моим домом? Это мой дом, слышишь, мой, пока я плачу аренду. Убирайся отсюда, убирайся вместе со своей сукой, пока я… Вон, черт тебя, подери, вон!
Генри тоже поднял кулак, желая просто защитить себя. Этот сумасшедший на все способен. Так они застыли на мгновение, точно бык и пантера, готовые кинуться друг на друга. И тут между ними стала Беатриса, обеими руками схватила занесенный кулак Пенвирна, заглянула в горящие яростью глаза; секунда другая — в зрачках его что-то дрогнуло.
— Погоди, Генри. Молчи. Послушайте, вы просто не поняли. Разве вы не хотите принять от моего мужа дом? И лодку тоже?
Пенвирн молча смотрел на нее.
— Миссис Пенвирн, — позвала Беатриса, все еще глядя в глаза Пенвирна. — Подойдите сюда и скажите, пожалуйста, вашему мужу, что бы вы сделали для человека, который спас ваших детей?
Мэгги порывисто закрыла лицо руками. Кулаки Пенвирна сами собою разжались. Он по-прежнему не отрываясь глядел на Беатрису. Она быстро наклонилась и поцеловала руку, которую все еще держала в своих. Он отшатнулся, попятился к своему креслу и сел. Беатриса нагнулась и положила его больную ногу на подушку. Он медленно повернулся, посмотрел на жену, потом на Генри — у того глаза были полны слез, — и неуверенно протянул ему руку.
— Не обижайтесь, сэр. Я не… я думал, у вас другое на уме. Генри схватил протянутую руку и крепко стиснул ее.
— Помилуйте, Пенвирн. Что же еще могло быть у меня на уме?.. Ну— Ну, господь с вами.
Он выпустил руку Пенвирна, громко высморкался и отвернулся, нащупывая стоявший позади стул.
— Ну— Ну, не могу я этого. Сразу дураком себя чувствуешь. Займемся-ка лучше делом.
Он наконец сел и вытащил записную книжку.
— Я бы хотел подсчитать, хотя бы начерно, чтобы прикинуть, во что это обойдется. Подробности можно обсудить и после. Я хочу, чтобы у вас был приличный домик и кое-какая мебель и чтобы вы могли побольше зарабатывать на жизнь. Прежде всего вам нужна хорошая лодка.
— Спасибо вам, сэр. Вот без лодки мне и вправду никак нельзя. Я не хочу просить у вас лишнего… Но вот если б мне лодку получше, парусную бы.
Беатриса, обнимавшая вздрагивающую от рыданий Мэгги, при этих словах обернулась к нему.
— Мой брат попозже спустится сюда и поговорит с вами о лодке, он в этом понимает больше нас. Он просил передать вам, что, если вы с моим мужем решите, какой строить дом и выберете место, он пригласит землемера из Падстоу измерить участок, чтобы поверенный мог составить документ на свободное владение землей.
Да, Повис был прав: эти слова обладали волшебной силой. Билл ничего не сказал, но она видела, что он одними губами повторил: «Свободное владение».
— Вот и хорошо, — оживился Генри. — Начнем с дома. Кстати, а сколько у нас времени в запасе? Мы еще хотим поблагодарить Полвилов за помощь и успеть вернуться до прилива.
— Времени пропасть, сэр. Больше двух часов.
— Тогда поговорим о доме. В домах я разбираюсь. У меня есть кое-какой опыт по этой части. Прежде всего, сколько вас в семье?
Билл, словно все еще не веря своим ушам, оглянулся на Беатрису. Она улыбнулась в ответ.
— Обсудите это с моим мужем. Вот увидите, он знает толк в домах. А мы с вашей женой поговорим об одежде для детей. Миссис Пенвирн, давайте составим список.
Увидав, что она достает из ридикюля бумагу и карандаш, Мэгги подошла к висевшей в углу полке, сняла с нее замусоленную, растрепанную книжку и подала Беатрисе, чтобы той удобнее было писать. Это было дешевое издание Евклидовой геометрии.
Беатриса удивленно вскинула глаза: Уолтер говорил ей, что здешние рыбаки почти сплошь неграмотные. На полке стояло несколько потрепанных книжек — какие-то школьные учебники, а также ветхое четырехтомное издание, вероятно какой-нибудь энциклопедический словарь. Кроме того, там стояли две-три самодельные модели машин, а на стене висело что-то вроде грубого чертежа или диаграммы. Беатриса отложила карандаш в сторону и посмотрела на Билла.
Впервые она могла спокойно, без помехи разглядеть его — они с Генри были поглощены расчетами.
Похож на обезьяну, безобразный…
Что ж, вполне понятно, что мальчики, ничего другого не увидали в нем, они ведь еще дети.
Нет, Пенвирн совсем не уродлив и не страшен. И, однако, маленький, худой, смуглый и очень живой, он, придя в ярость, мог показаться неискушенному глазу ничем не лучше рассвирепевшего шимпанзе. Даже и сейчас, в добрую минуту, прежде всего бросались в глаза скорбный рот и гневная складка меж бровей.
И еще нечто было в его облике. Нечто, отличавшее не одного Пенвирна, но многих жителей этого края, и если бы не Уолтер, она вряд ли разглядела бы это. Под горечью и озлобленностью, тлевшей в нем, таилась вековая, от предков унаследованная обида — обида жителя бесплодных земель: печать бессознательной, но никогда не угасающей враждебности, которой, по словам Уолтера, отмечены все неимущие. В Пенвирне было что-то от того малорослого смуглого племени охотников, которое кельты изгнали из его родного края, а также нечто и от самих кельтов, которые в свою очередь были согнаны с насиженных мест. Здесь, в Каргвизиане, Уолтер уже не раз указывал ей лица, отмеченные этой печатью, но ни у кого другого она не видела такого высокого лба, таких пытливых глаз.
Заметив, что Беатриса задумалась, Мэгги стала перетирать и убирать тарелки. А когда ее позвали, послушно подошла и молча остановилась рядом.
— Что же вы стоите, миссис Пенвирн? — сказала Беатриса. — Надеюсь, когда мы уедем отсюда, у всей вашей семьи будет на зиму теплое платье и крепкая обувь. Сколько у вас детей? Четверо мальчиков. А девочек? А этот малыш ведь ваш внук, правда? Скажите мне, как их зовут и кому сколько лет.
Мэгги отвечала едва слышным шепотом. Нет, надо как-то разбить лед, надо заставить ее разговориться.
— Я хочу написать домой, пусть пришлют сюда одежду, из которой мои дети уже выросли. Кроме мальчиков, у меня еще есть дочурка, и все они растут так быстро, что ничего не успевают сносить. Обычно я все отдаю друзьям или соседям, но весь этот год я проболела, и все вещи остались. Пожалуй, можно будет переслать из Бристоля в Падстоу морем целый сундук, — продолжала она, подумав. — Возчик завезет его в Тренанс, а уж оттуда его нетрудно доставить к вам. Тогда видно будет, что еще нужно докупить. Сколько лет той беленькой девочке, которая играла с собакой? Мне кажется, платья моей дочки будут ей как раз впору.
Еще немного, и преграда, разделявшая их, рухнула. Мэгги, постепенно осмелев, заговорила о детях, а там и о муже. Она, видимо, боялась, как бы добрая леди не подумала, что Билл всегда «такой злой на язык», и горячо уверяла ее, что это только когда дела особенно плохи. А вообще он хороший муж и отец, несмотря на грубые речи.