Но теперь все в прошлом. В онкологическом центре тоже ошибаются…

Она – дважды рожденная – должна теперь жить и жить, радоваться каждой прожитой минуте, каждому лучу солнца, каждой улыбке и дарить радость тому, кого любит.

Свадьба Виолетты, племянницы, была запланирована еще весной, и вот теперь, всего через несколько часов все родственники и друзья девочки соберутся в торжественном зале городского художественного музея, арендованном ее проворным отцом, родным братом Тамары, для торжества, и поздравят ее с замужеством. И хотя вряд ли этот брак сделает ее счастливой, поскольку замужняя жизнь ничего, кроме разочарования, ей все равно не принесет, тем не менее пусть она почувствует себя любимой хотя бы в этот день. Когда новоиспеченный муж будет носить ее на руках, целовать на глазах подруг, оказывать всяческие знаки внимания… Бедная девочка, как же недолго все это будет длиться…

Тамара остановилась в гостинице. Не захотела никого стеснять. Не хотела, чтобы ее увидели в домашнем халате и в бигуди. В парикмахерскую тоже не пошла, решила обойтись своими средствами, благо волосы у нее были густыми, послушными и ложились на плечи, обнимая их так, как надо. Ей хотелось побыть одной, прочувствовать момент и спросить себя: все ли правильно она сделала, когда налегке отправлялась в новую жизнь?

Запланированные визиты она решила отложить на следующий день. Мало ли какие обстоятельства были у девчонок, раз они не отвечают? Может, Стелле так и не удалось договориться с братом. У брата жена – редкая стерва. Может, там дело вообще до развода дошло. Но в любом случае все получится. Не может не получиться! Ведь все решено. Возможно, она просто ждет подходящего момента. Хотя сама Тамара, окажись она на месте Стеллы, никого бы не спрашивала, не советовалась, а просто поставила бы перед фактом. Но у Стеллы другой характер. Она вообще другая.

Нина тоже молчала. Причем еще совсем недавно активно переписывались-переговаривались, а тут ну просто исчез человек, и все. Может, приболела? Ну, ничего. Завтра они увидятся. Тамара покажет новые фотографии, расскажет обо всем, что у нее получилось, о том, как все будет замечательно. Ведь у них так много планов! И все они реальны!

Тамара оделась, причесалась и еще какое-то время крутилась перед зеркалом, поправляя то одно, то другое. Ей показалось, что шов на черном прозрачном чулке съехал вбок. Царапая острыми лакированными ноготками, она подтянула его на место, снова крутанулась на каблуке, любуясь стройными ногами, тоненькими щиколотками. Осталось только побрызгаться духами – и все, она готова!

Ей позвонили и сказали, что такси уже ожидает внизу. Она еще раз взбила волосы, подкрасила губы, взяла сумочку и вышла из номера. Спустилась по широкой, устланной ковром лестнице, вышла на крыльцо и вдохнула пахнущий ранним осенним морозцем воздух. К ней тихо, шелестя шинами, подкатила машина, распахнулась дверца, и она увидела улыбающееся лицо таксиста.

– Прошу!

– Спасибо, – она села в машину. – В загс, пожалуйста.

– С вами – хоть сейчас!

9

Сергей Мирошкин перекусывал у себя в кабинете бутербродом с колбасой, запивая чаем, когда ему позвонили и сказали, что в центральном загсе города произошло убийство. Через четверть часа он уже приближался к густой толпе людей перед старинным, украшенным лепниной зданием, проклиная про себя негодяя, который в такое прекрасное осеннее, на редкость солнечное утро испортил праздник стольким людям. По телефону ему сказали, что убийство произошло в женском туалете. Убита женщина. Причем убита зверски. Убийца словно собирался пробить ее головой фаянсовую раковину.

Мирошкин протиснулся к двери, распахнул ее и вошел в сверкающий хрустальными люстрами холл, под ногами шелестели лепестки цветов. Вероятно, после первых криков тех, кто зашел в туалет сразу после убийства, в холле началась паника, кто-то бросился посмотреть, что же произошло, а кто-то побежал вон, на улицу, на свежий воздух.

Женщина с обезображенным, залитым кровью лицом лежала, словно сложенная пополам кукла, на белом кафельном полу туалета. Раковина, как и все вокруг, была забрызгана кровью.

– Представляете, он держал ее за волосы и бил лицом о раковину… Смотрите, там в сгустках крови два зуба, видите?

– Вы кто? – спросил Сергей у молодой женщины в коротком черном платье с высокой прической «бабетта». – Кто вас сюда пустил?

– Я – директор загса, и не вздумайте меня выгонять, я должна знать все! – бросила она с вызовом. – Вы только представьте себе, как ей было больно! Что она такого могла сделать, чтобы с ней так расправились?! Господи, все в крови… Значит, и этот урод тоже должен быть в крови!

– Если он был в черном, то мог спокойно выйти отсюда, просто вымыв руки, – нервно ответил ей Мирошкин. – Меня зовут Сергей Мирошкин, я следователь прокуратуры, меня только что вызвали. Расскажите, как все было?

– Да все было как всегда! Брачующиеся и гости дожидались своей очереди в холле, было тихо, торжественно… Вы же видите, какой у нас прекрасный загс, мы только летом здесь все отремонтировали! У нас теперь есть новый, большой зал, мы купили ковры, вазы, шторы… И туалеты отремонтировали, плитку недавно положили… Боже, сколько крови! Это просто кошмар!

– Кто эта женщина?

– Она гость, я так понимаю. Родственница брачующихся Котовых. Мне сказали, что зовут женщину Тамара Васильевна Белова. Кажется, она была тетей невесты. Такая красивая женщина! Ну, это точно маньяк! Вот помяните мое слово! Нормальный человек не смог бы так поступить. Бедная невеста, эта девочка, она так рыдает, так рыдает… Конечно, я их распишу, но не представляю себе, что это будет за свадьба!

Распахнулась дверь, и в помещение вошел судмедэксперт Гера Туров. Сухо поздоровался с Сергеем.

– Слушай, – сказал он, опускаясь над трупом и осматривая его, – на улице такая толпища! Невесты бьются в истерике, особенно одна… Какой-то урод, как я вижу, испортил людям праздник! Хорошо еще, что не невесту убил!

– Гера, тебе не кажется, что это работа того же изверга, что и вчера?

Между тем Герман осторожно повернул тело с бока на спину, и Сергей увидел блеснувшую на груди женщины золотую цепь, а на ней – медальон в форме монеты.

– У Фионовой на шее был точно такой же кулон. Смотри – женщина в шляпе, – воскликнул он.

– Вижу, – Герман продолжал сосредоточенно рассматривать тело. – Смотри, видишь? Он вот так взял ее сзади за волосы и с силой – хрясть! – ударил лицом о раковину. Потом еще несколько раз… Конечно, это тот же урод действовал! Грубо, жестоко.

– Кулон все меняет… Теперь мы хотя бы знаем, что общего между этими убийствами. Что это за кулон? Что это за монета? Что она может означать? Ясно же, что это не случайное совпадение. Гера, что там нового по Фионовой?

– Ничего нового. Все, как я и предполагал. Не изнасилована, не беременна. Здоровая молодая женщина. Смерть наступила вследствие удара тупым предметом по голове, в область лица… Думаю, что этот тупой предмет – кулак, поскольку на лице остались характерные повреждения…